Слова сияния
Шрифт:
— Себариал? — произнес Далинар.
— Далинар! — ответил толстяк, прикрыв глаза от солнца. — Ты выглядишь удивленным.
— Я удивлен.
— Ха! Уже вполне достаточная причина, чтобы прибыть. Как считаешь, Палона?
Далинар едва смог различить сидящую в экипаже женщину, одетую в огромную модную шляпу и блестящее платье.
— Ты взял с собой подругу? — спросил Далинар.
— Конечно. Почему нет? Если мы там проиграем, я умру, и ей придется выйти в отставку. Как бы то ни было, она настаивала. Штормовая женщина. — Себариал подошел прямо к Кавалеру. —
Ройон фыркнул.
— Ройон, — продолжил Себариал, — не должен ли ты прятаться где-нибудь под столом?
— Вероятно, должен, просто чтобы оказаться подальше от тебя.
Себариал рассмеялся.
— Хорошо сказано, ты, старая черепаха! Может, наше путешествие и не будет совсем уж скучным. Тогда вперед! К славе и всякой подобной чепухе. Если мы найдем сокровища, помните, что я претендую на свою часть! Я прибыл раньше Аладара. Это чего-нибудь да стоит.
— Раньше... — удивленно начал Далинар. Он оглянулся на военный лагерь, граничащий с его собственным с севера.
Оттуда на Разрушенные равнины хлынула армия, облаченная в белые и темно-зеленые цвета Аладара.
— Ну и ну, — проговорил Амарам. — Я действительно не ожидал.
— Мы можем попробовать переворот, — сказала Иалай.
Садеас обернулся в седле к жене. Их охрана, рассыпавшаяся вокруг, находилась на достаточном расстоянии, чтобы не услышать, как кронпринц и его жена наслаждались мирной «прогулкой верхом по холмам». На самом деле они оба хотели поближе взглянуть на расширившиеся владения Себариала к востоку от военных лагерей, где он развернул полномасштабную фермерскую деятельность.
Иалай ехала верхом, устремив взгляд вперед.
— Далинара не будет в лагере, а с ним и Ройона, единственного, кто его поддерживает. Мы могли бы захватить Пик, казнить короля и получить трон.
Садеас повернул коня, посмотрев на восток, в сторону военных лагерей. Он с трудом различал армию Далинара, собирающуюся на Разрушенных равнинах.
Переворот. Один последний шаг, пощечина старине Гавилару. Он бы это сделал. Шторм побери, он мог бы.
Если не брать во внимание тот факт, что в перевороте не было необходимости.
— Далинар подписался на эту дурацкую экспедицию, — сказал Садеас. — Он скоро умрет, окруженный и поверженный в штормовых равнинах. Нам не нужен переворот. Если бы я знал, что он действительно это сделает, нам не понадобился бы даже твой убийца.
Иалай отвела взгляд. Ее убийца потерпел неудачу. Она считала случившееся своей большой ошибкой, хотя все прошло в точности по плану. В подобных ситуациях никогда не было определенности. К сожалению, теперь, когда они попытались и потерпели неудачу, им нужно быть осторожнее по отношению…
Садеас развернул коня и нахмурился, когда к ним приблизился посыльный на лошади. Юноше разрешалось миновать охранников и доставлять послания Иалай.
Она прочла письмо, и ее настроение испортилось.
—
Пришпорив Кавалера, Далинар помчался через равнину, пугая растения, прятавшиеся в укрытия. За несколько минут быстрого галопа он миновал армию и приблизился к новому войску.
Аладар сидел в седле, обозревая своих солдат. Он красовался в модной форме, черной с каштановыми полосами на рукавах и подходящим по цвету платком на шее. Вокруг мельтешили солдаты. Аладар располагал одной из самых больших армий на равнинах — шторма, учитывая, что численность армии Далинара сильно уменьшилась, армия Аладара могла оказаться самой крупной.
И он больше других поддерживал Садеаса.
— Как будем перемещаться, Далинар? — спросил Аладар, когда Далинар подъехал рысью. — Двигаемся каждый сам по себе, пересекая разные плато, но встречаясь позже, или маршируем одной огромной колонной?
— Почему? — спросил Далинар. — Почему ты пришел?
— Ты приводил такие пылкие доводы все это время, а теперь удивлен, что кто-то к ним прислушался?
— Не просто кто-то. Ты.
Аладар сжал губы в линию и наконец повернулся, чтобы встретиться взглядом с Далинаром.
— Ройон и Себариал, два самых больших труса среди нас, отправляются на войну. Неужели я останусь в стороне и позволю им исполнить Пакт мщения без меня?
— Похоже, других кронпринцев не смущает подобное положение вещей.
— Подозреваю, что они лучше умеют лгать себе, чем я.
Внезапно все неистовые аргументы Аладара, всегда находившегося в авангарде противостоящей Далинару фракции, приобрели другую окраску.
«Он спорил, чтобы убедить себя, — подумал Далинар. — Все это время его беспокоило, что я прав».
— Садеас будет не в восторге, — заметил Далинар.
— Садеас может идти ко всем штормам. Он не владеет мной. — Мгновение Аладар поигрывал поводьями. — Хотя он и хочет, чтобы так было. Я чувствую это по тому, к чему он меня подталкивает, по тем ножам, которые он медленно приставляет к горлу всех окружающих. В итоге мы все окажемся его рабами.
— Аладар, — произнес Далинар, подъехав вплотную к лошади собеседника так, что они оказались лицом к лицу. Он удержал взгляд Аладара. — Скажи мне, что ты здесь не по приказу Садеаса. Скажи мне, что это не очередной заговор, чтобы подставить или предать меня.
Аладар улыбнулся.
— Ты думаешь, что я просто признался бы, будь это так?
— Я хочу услышать обещание из твоих собственных уст.
— И ты поверишь моему обещанию? Когда Садеас заявил о своей дружбе, как это послужило тебе, Далинар?
— Обещание, Аладар.
Аладар встретился с ним взглядом.
— Я думаю, что сказанное тобой об Алеткаре в лучшем случае наивно и, безусловно, невозможно. Твои заблуждения не являются признаками безумия, как пытался внушить нам Садеас, — это просто мечты человека, который отчаянно хочет верить во что-то глупое. «Честь» — слово, применимое к действиям людей из прошлого, чьи жизни подчистили историки.