Слова сияния
Шрифт:
Она закатила глаза.
— Я так давно не сражался на официальных дуэлях, — пояснил Адолин, надевая шлем с открытым забралом. — Не хочу, чтобы хоть что-то пошло не так.
— Глупости, — повторила Навани. — Веруй во Всемогущего и Герольдов, а не в то, съел ли ты нужную пищу перед дуэлью. Шторма! В следующий раз окажется, что ты веришь в Страсти.
Адолин переглянулся с Ренарином. Его маленькие традиции, возможно, не помогали побеждать, но зачем рисковать? У каждого дуэлянта были свои пунктики. Его собственные еще ни разу не подвели.
—
Адолин опустил забрало. Оно затуманилось по краям, вставая на место, и стало прозрачным, дав ему полный обзор комнаты. Адолин ухмыльнулся, точно зная, что Ренарин не сможет увидеть выражение его лица.
— Я так огорчен, что лишу их шанса побыть моими няньками.
— Почему тебе нравится над ними издеваться?
— Я не люблю телохранителей.
— Тебя охраняли и раньше.
— На поле битвы, — уточнил Адолин. Когда за тобой везде ходили следом, ситуация воспринималась иначе.
— Дело не только в этом. Не ври мне, брат. Я знаю тебя слишком хорошо.
Адолин изучил лицо брата, чьи глаза за стеклами очков были такими искренними. Мальчик все время оставался слишком серьезным.
— Мне не нравится их капитан, — признал Адолин.
— Почему? Он спас жизнь отцу.
— Просто он не дает мне покоя, — пожал плечами Адолин. — Что-то с ним не так, Ренарин. Он внушает мне подозрения.
— Думаю, что ты испытываешь к нему неприязнь, потому что он отдавал тебе приказы на поле боя.
— Я едва это помню, — пренебрежительно ответил Адолин, делая шаг к двери наружу.
— Ну тогда ладно. И, брат?
— Да?
— Постарайся не проиграть.
Адолин распахнул двери и вышел на песок. Он уже бывал на этой арене раньше, пользуясь тем предлогом, что, хотя военный Кодекс алети запрещал дуэли между офицерами, ему по-прежнему требовалось поддерживать себя в форме.
Чтобы умиротворить отца, Адолин не участвовал в важных поединках — схватках за чемпионство или за Осколки. Он не смел рисковать своими Доспехами и Клинком. Теперь все изменилось.
Воздух был все еще морозным, но солнце над головой светило ярко. Его дыхание отдавалось внутри шлема, под ногами скрипел песок. Адолин проверил, смотрит ли отец. Тот смотрел. Как и король.
Садеас не явился. Впрочем, как и всегда. Возможно, по этой причине Адолину вспомнилось, что Садеас и Далинар когда-то были друзьями, вместе сидели на трибунах и смотрели, как он сражается на дуэли. Планировал ли Садеас измену уже тогда, смеясь и перешучиваясь вместе с отцом, как старый друг?
«Сконцентрируйся».
Его сегодняшний противник не был Садеасом, но однажды... Однажды он встретится с ним на арене. Именно в этом заключалась цель всего того, чем он занимался.
На данный момент Адолин должен справиться с Салинором, одним из Носителей Осколков Танадала. У Салинора имелся только Клинок, хотя он и мог одолжить Доспехи
Салинор стоял на другом конце арены, облаченный в неукрашенные синевато-серые Доспехи, и ждал, пока верховный судья — светледи Истоу — даст сигнал к началу поединка. Это сражение стало своего рода оскорблением для Адолина. Чтобы заставить Салинора согласиться на дуэль, Адолин был вынужден поставить на кон и свои Доспехи, и Клинок против одного Клинка Салинора. Как будто принц считался недостойным и должен был предложить больше потенциальных наград, чтобы что-то доказать сомневающемуся Салинору.
Как и ожидалось, арена оказалась переполнена светлоглазыми. Даже если и ходили слухи, что Адолин потерял свою былую форму, поединки за Осколки случались исключительно редко. С последней подобной дуэли прошло больше года.
— Призовите Клинки! — скомандовала Истоу.
Адолин вытянул руку в сторону. Меч появился в его ждущей ладони спустя десять ударов сердца — на секунду раньше, чем у противника. Сердце Адолина билось быстрее, чем у Салинора. Возможно, это означало, что его противник не был напуган и недооценивал его.
Адолин встал в стойку ветра, согнув локти, развернувшись боком и направив острие меча вверх и назад. Его противник принял стойку пламени, взяв меч в одну руку и касаясь лезвия другой, поставил стопы параллельно, примерно на расстоянии фута. Стойки были скорее философией, чем предопределенным набором движений. Стойка ветра предполагала текучесть, стремительность, величественность. Стойка пламени — быстрая и гибкая, больше подходила для более короткого Клинка Осколков.
Стойка ветра была хорошо знакома Адолину. Она отлично служила ему на протяжении всей его карьеры.
Но сегодня казалась неуместной.
«Мы на войне, — подумал Адолин. Салинор скользнул вперед, проверяя его защиту. — И каждый светлоглазый в этой армии — неопытный новичок».
Не время для зрелищ.
Время для избиения.
Как только Салинор приблизился и нанес удар, чтобы прощупать соперника, Адолин крутанулся и принял стойку железа, занеся меч двумя руками над головой. Он уклонился, отбил первый удар, шагнул вперед и с размаху опустил Клинок на шлем Салинора. Раз, другой, третий. Салинор пытался обороняться, но был явно удивлен атакой Адолина, и два удара принца достигли цели.
По шлему Салинора поползли трещины. Адолин услышал стоны, сопровождаемые ругательствами, пока Салинор пытался снова поднять оружие для удара. Никто не думал, что дело обернется подобным образом. Куда подевались пробные удары, искусство боя, танец?
Адолин зарычал, почувствовав старую дрожь битвы. Он отбил атаку Салинора, не сопоставимую по ущербу с нанесенными им самим повреждениями, поднял меч двумя руками и сокрушительным ударом опустил его на нагрудник соперника, будто раскалывая дрова. Салинор снова застонал, а Адолин поднял ногу и пнул его, повалив на землю.