Слова сияния
Шрифт:
«В этом есть смысл», — подумал Каладин, хотя с трудом мог представить светлоглазого, позволяющего кому-либо еще коснуться своего Клинка.
— Король владеет двумя Клинками Осколков?
— Один из них принадлежал его отцу и хранится ради традиции подготовки Носителей Осколков. — Ардент взглянула на тренирующихся мужчин. — В Алеткаре всегда были самые лучшие Носители Осколков в мире. В том числе, благодаря этой традиции. Король намекнул, что когда-нибудь он может даровать Клинок отца достойному
Каладин кивнул в знак благодарности.
— Неплохо, — сказал он. — Могу поспорить, что многие приходят тренироваться, каждый в надежде доказать, что именно он самый опытный и самый достойный. Элокар нашел хороший способ заманить большое количество людей на профессиональное обучение.
Ардент вздохнула и ушла. Каладин смотрел, как Клинки Осколков вспыхивают в воздухе. Мужчины, которые их держали, почти не знали, как ими пользоваться. Реальные Носители Осколков, которых он видел, реальные Носители Осколков, против которых он сражался, не пошатывались и не размахивали большими мечами как древковым оружием. Даже поединок Адолина на днях...
— Шторма, Каладин, — сказал Моаш, наблюдая за гордо удаляющейся ардентом. — И ты говорил мне, что надо быть почтительным?
— Хм-м?
— Ты выразил непочтение по отношению к королю, — продолжил Моаш. — А затем еще предположил, что светлоглазые, приходящие практиковаться, ленивы и их необходимо заманивать. Я-то думал, что мы должны избегать конфликтов со светлоглазыми?
Каладин отвернулся от Носителей Осколков. Он отвлекся и говорил необдуманно.
— Ты прав, — сказал он. — Спасибо за напоминание.
Моаш кивнул.
— Я хочу, чтобы ты взял на себя ворота, — указал Каладин.
Появилась группа паршменов, несущих ящики, вероятно, продовольствие. Вроде бы они не должны быть опасны. Но вот как обстояло дело в реальности?
— Обращай особо пристальное внимание на слуг, оруженосцев или кого-либо еще с виду безвредного, кто приближается к сыновьям кронпринца Далинара. Нож в бок от кого-то в этом роде стал бы одним из лучших способов совершить покушение.
— Замечательно. Но, Кэл, скажи мне еще кое-что. Что за человек этот Амарам?
Каладин резко повернулся к Моашу.
— Я вижу, как ты на него смотришь, — продолжил мостовик. — Замечаю, как меняется твое лицо, когда другие его упоминают. Что он тебе сделал?
— Я был в его армии, — ответил Каладин. — Последнее место моей службы перед тем, как...
Моаш указал на лоб Каладина.
— Так это его работа?
— Ага.
— Значит, он не такой герой, как о нем говорят люди, — сказал Моаш. Похоже, этот факт доставил ему удовольствие.
— Его душа темна, как ни у кого другого, кого я знаю.
Моаш тронул Каладина за руку.
— Мы им отомстим. Садеасу, Амараму. Тем, кто поступил так
Вокруг него начали закипать спрены гнева, похожие на лужи крови в песке.
Каладин встретился взглядом с Моашем и кивнул.
— Меня это радует, — сказал Моаш и, закинув копье на плечо, трусцой побежал к позиции, указанной для него Каладином. Спрены гнева исчезли.
— Он тоже должен научиться улыбаться чаще, — прошептала Сил.
Каладин не заметил, чтобы она порхала рядом, но теперь Сил сидела на его плече.
Он повернулся, чтобы обойти полигон по периметру и проверить каждый вход. Возможно, он чересчур осторожничал. Просто ему нравилось все делать как следует, и прошла уже целая вечность с тех пор, как он занимался чем-то кроме спасения Четвертого моста.
Правда, иногда казалось, что его нынешнюю работу было невозможно выполнить хорошо. Во время сверхшторма на прошлой неделе кто-то снова пробрался в покои Далинара и нацарапал на стене очередное число. Отсчитывая дни обратно, оно указывало на ту же самую дату, чуть больше, чем через месяц.
Кронпринц, по всей видимости, не встревожился и захотел, чтобы происшествие осталось в тайне. Шторма... Не сам ли он рисовал глифы во время припадков? Или это делал какой-то спрен? Каладин был уверен, что в этот раз никто не смог бы проскочить мимо него.
— Хочешь поговорить о том, что тебя тревожит? — спросила Сил со своего насеста.
— Меня беспокоит то, что происходит с Далинаром во время сверхштормов, — ответил Каладин. — Эти цифры... что-то не так. Ты все еще видишь тех спренов поблизости?
— Красные молнии? — спросила она. — Думаю, да. Их трудно заметить. Ты их не видел?
Каладин покачал головой, поднял копье и зашагал к настилу вокруг песка. Здесь он заглянул в кладовую. На стенах висели деревянные мечи размером с Клинки Осколков и кожаные доспехи для тренировок.
— Больше ты ни о чем не волнуешься? — спросила Сил.
— О чем еще мне беспокоиться?
— Об Амараме и Далинаре.
— Не придавай этому большого значения. Далинар Холин дружит с одним из ужаснейших убийц, которых я когда-либо встречал. И что? Далинар — светлоглазый. Скорее всего, он дружит со многими убийцами.
— Каладин... — проговорила Сил.
— Знаешь, Амарам еще хуже, чем Садеас, — сказал Каладин, обходя кладовую и проверяя двери. — Все знают, что Садеас крыса. Он прямолинеен. «Ты мостовик, — сказал он мне, — и я буду тебя использовать, пока не умрешь». А вот Амарам... Он казался чем-то большим, светлордом из легенд. Он сказал мне, что защитит Тьена. Притворялся честным. Амарам опустился так низко, как никогда бы не получилось у Садеаса.
— Далинар не такой, как Амарам, — сказала Сил. — Ты знаешь, что это так.