Слова
Шрифт:
Он прикрывает глаза, пока я слизываю ее, наслаждаясь вкусом.
Его глубокий хриплый голос эхом отдается в моей груди:
– Открой.
Когда я раскрываю губы, он постепенно вводит в меня свой член.
Мой рот растягивается так широко, что становится больно, когда я скольжу языком по нижней части.
Феникс приподнимает бедра, толкаясь в заднюю стенку горла.
Усиливая напор, я насаживаюсь ртом на член, делая глубокие рывки, и лицо Феникса светится от удовольствия.
Сорвавшийся
Мышцы на его бедрах напрягаются, и Феникс рычит.
– Черт.
С его уст срывается еще один рык, и он резко отстраняется.
Я бы спросила, почему он остановился, но пылкий взгляд, которым он меня одаривает, вместе с тем, как вздымается и опадает его грудь, говорят мне обо всем.
Феникс сгибает палец, подзывая меня ближе.
– Иди сюда. Сейчас же.
Я двигаюсь недостаточно быстро, поэтому он тянет меня, пока я не падаю на него.
Захватив мои губы, он пожирает языком каждый дюйм моего рта, пока переворачивает нас так, чтобы самому оказаться сверху. Его член толкается в меня и трется о мою плоть, покрывая ствол влагой.
Мое сердцебиение ускоряется, и я уже собираюсь протянуть ладонь между нами, чтобы ввести его в себя, но Феникс хватает меня за оба запястья, одной рукой удерживая их над моей головой.
Его взгляд темнеет, и я жду, что он овладеет мной… Но этого не происходит.
Его голубые глаза изучают мое лицо, будто Феникс пытается навсегда запомнить каждую мою черту.
Я ловлю себя на том, что делаю то же самое, вбирая в себя его облик с этими голубыми, подобно глубоким водам океана, глазами, чувственной формой губ, четко очерченной линией подбородка и острыми скулами… В самый последний раз.
Мою грудь пронзает острая боль, и я зажмуриваюсь, прежде чем слеза успевает упасть.
Мне не должно быть так больно терять его.
Голос Феникса – болезненный хрип, который я чувствую всей своей сущностью.
– Леннон.
Он прижимает свой рот к моему, проводя пальцами по волосам, а его язык раздвигает мои губы.
Наши языки переплетаются, поцелуй становится мощной смесью гнева, сожаления и печали.
Будто мы оба признаем, что время, в гонку с которым мы вступили, скоро закончится…
Потому что так и должно произойти.
Освободив мои запястья, Феникс приподнимается на локтях, нависая надо мной.
Я выдыхаю, а он вдыхает, погружаясь в меня дюйм за дюймом.
Наши взгляды встречаются, когда он наполняет меня до краев. У меня в груди все сжимается, потому что я знаю, что ничто и никогда не будет столь же приятным, как ощущение его внутри меня.
Наши тела идеально подходят
Со сдавленным стоном Феникс медленно выходит из меня, а затем снова скользит внутрь. Я провожу пальцами по его спине, и он утыкается лицом мне в шею, его толчки отбивают мягкий ритм… Будто он пытается заставить время остановиться.
И нас таких двое.
Каждый раз, когда он толкается, я сжимаюсь вокруг него. Мое тело не желает отпускать Феникса, хотя разум знает, что так будет правильнее.
Его рот снова захватывает мой, и я целую его в ответ со всей ненавистью и любовью, которую когда-либо испытывала к нему.
Поцелуй становится взрывным и безумным, и Феникс переплетает наши пальцы, ускоряя темп. Мои бедра прижимаются к нему, встречая его толчок за толчком, пока мы поглощаем друг друга.
Наше дыхание учащается, и Феникс разрывает поцелуй. Его лицо искажает тоска, когда он смотрит на меня, и я цепляюсь за него всем, что у меня есть, потому что ни один из нас не готов к разрыву… Хотя это должно закончиться.
Погрузив язык в мой рот в последний раз, Феникс перестает сдерживаться. Все замирает вокруг, когда он входит в меня снова и снова, мои мышцы напрягаются, а тело умоляет о разрядке.
Пот скользит по нашей коже, и мы стискиваем сцепленные пальцы, отчаянно пытаясь удержаться… Хотя не можем.
Наслаждение нарастает во мне, пока мы движемся как единое целое, – наш ритм в идеальной гармонии, точно восхитительная песня, – но оно становится слишком ошеломляющим, и у меня не остается выбора, кроме как высвободить его.
Целый ряд эмоций переполняет мою грудь – каждая пронзает с силой выстрела, – когда мои внутренние стенки сжимают его, и я в последний раз шепчу имя Феникса.
Его губы приоткрываются, а брови сходятся вместе, когда удовольствие преображает его лицо. Феникс не отрывает от меня пристального взгляда, пока меня заполняет его горячая жидкость.
Мы смотрим друг на друга, кажется, целую вечность, и я чувствую, как мое сердце разбивается на тысячу мелких осколков… Точно так же, как той ночью в «Вуду».
Это напоминание заставляет меня снова возвести броню, хотя теперь она значительно слабее, словно сделана из папье-маше.
– Мне нужно немного поспать.
Мой тон звучит намеренно холодно и отстраненно, и я не в силах заставить себя посмотреть на Феникса.
Нежно касаясь губами моего лба, он задерживается лишь на мгновение, молча прощаясь со мной.
Я зажмуриваюсь, и пустота, которую ощущаю в душе, когда он выходит из меня, напоминает чистейшую агонию.
Матрас прогибается, и я слышу, как его шаги приближаются к двери.