Слова
Шрифт:
– Прежде чем вы трое изобьете меня до полусмерти, выслушайте. Я могу показаться плохим парнем, но лишь потому, что мне не наплевать. Если вы загоните группу в гроб, то всему конец. У вас есть только один шанс подняться на вершину, и падение будет жестким. – Его плечи опускаются. – По отдельности вы трое исключительно талантливы, но вместе? Вы превзойдете любую другую группу. Не облажайтесь.
Я понимаю, что он хочет до нас донести, но Леннон важнее музыки.
– Мы берем
– Надолго?
Я пожимаю плечами.
– До дальнейшего уведомления.
Глядя Чендлеру прямо в глаза, я делаю шаг ближе.
– И больше не смей тревожить мою жену. Потому что в следующий раз они не смогут меня удержать.
Это мое последнее ему предупреждение.
Он разочарованно проводит рукой по волосам.
– Ты совершаешь ошибку.
Нет. Ошибкой было потерять Леннон.
– Феникс берет перерыв, чтобы позаботиться о психическом здоровье, – говорит Скайлар. – Мы опубликуем официальное заявление.
Мне это подходит.
Однако очевидно, что Чендлеру такой поворот не нравится.
– А как же его брак с Леннон? Ты должна сообщить прессе.
Скайлар качает головой.
– Нет. Пока нет.
Чендлер кривится.
– Что значит «нет»? Это единственный козырь, который у нас есть…
– Мой брак не козырь, – вмешиваюсь я.
– Я придумала другой ход. – Скайлар выпрямляет спину. – Мы отвлечем внимание от Феникса, используя кое-кого другого.
Брови Чендлера приподнимаются.
– Кого?
Ее взгляд падает на парня, стоящего рядом со мной.
– Мемфис и Гвинет. – Она снова обращает свое внимание на Чендлера. – Я спланирую сценарий предложения во время перелета домой, а затем мы назначим встречу с пресс-агентом Барклаев и начнем действовать. Пока все будут обсуждать Мемфиса и Гвен, это удержит внимание на группе и даст нам немного времени. По крайней мере, ненадолго.
Одобрительно кивая, Чендлер поглаживает подбородок.
– Мне нравится твоя идея.
Разумеется, нравится.
– Ты должна приступить прямо сейчас, – напутствует Чендлер. – Мы больше не можем позволить себе терять время. – Он оглядывается. – Самолет заправлен и готов к вылету, так что всем, кто хочет вернуться в Калифорнию сегодня вечером, лучше поспешить в машину.
Попрощавшись, они уходят.
И вот остаемся только я и моя жена… которая снова не сводит взгляда с гроба своего отца.
Замешкавшись, могильщики обмениваются тревожными взглядами. Им нужно приступать к работе, но, очевидно, они бы предпочли, чтобы за ними не наблюдал член семьи.
Подойдя, я сажусь рядом с Леннон. Есть причина, по которой они не хотят, чтобы люди оставались здесь на эту часть.
– Нам пора.
Она
– Нет.
Черт. Не думаю, что оставаться здесь – хорошая идея, но чего бы Леннон ни пожелала, я соглашусь.
– Тогда мы останемся.
Только в тот момент, когда гроб начинают опускать в землю, Леннон начинает рыдать.
Рабочие смотрят друг на друга, потом на меня, видимо, ожидая, что я возьму ситуацию под контроль.
Но я в растерянности, поскольку никогда раньше не бывал в таком положении.
Когда Джош умер, я напился перед похоронами и накурился сразу после них.
А потом ушел в запой на неделю, пока Сторм в конце концов не нашел меня на вечеринке в каком-то гостиничном номере, и я даже не помнил, как туда попал.
Но Джош был моим другом, и, хотя я терпел его больше, чем другие, – лишь потому, что он поставлял мне наркотики и поддерживал мое падение, – он не был для меня ни хорошим человеком, ни хорошим другом.
Моя скорбь по нему основана на чувстве вины.
Однако у Леннон все иначе. Ее отец был замечательным родителем, и ее горе так сильно, потому что она безумно его любила.
Мой взгляд останавливается на надгробии рядом с его будущей могилой.
На нем написано имя Кейт. Вместе со словами «любимая жена и мать».
Отец был для нее всем.
Впервые я оказываюсь в ситуации, когда не знаю, что нужно Леннон. Мне не хочется давить на нее, поскольку это будет эгоистично и жестоко. Но я также не собираюсь отстраняться и ждать в стороне, ведь не желаю, чтобы она чувствовала себя одиноко.
Это ее личное горе. Я здесь только чтобы поддержать, пока она с ним справляется.
– Вы можете продолжать, – говорю я работникам, несмотря на рыдания Леннон.
Притянув ее в объятия, я делаю единственное, что приходит мне в голову.
Я начинаю петь Let It Be группы The Beatles.
И не останавливаюсь.
Пока могильщики не опускают гроб ее отца в землю, засыпают могилу и уходят…
И Леннон решает, что наконец-то пришло время уйти.
Глава 77
Феникс
Разочарование впивается мне в горло, когда я замечаю поднос с нетронутой едой на тумбочке.
Я принес Леннон обед два часа назад, и, как и в случае с завтраком, она к нему не притронулась.
Прошло три недели с тех пор, как умер ее отец, и хотя я не ожидал, что она легко это переживет, но надеялся, что к этому времени ей станет лучше.
Миссис Палма, которая, я уверен, в другой жизни была по-настоящему святой, пыталась уговорить ее обратиться к психологу, но Леннон не хочет.