Слова
Шрифт:
– Это было пре…
– Как дела, чувак? – врывается Сторм. Как только он заходит в гараж, его взгляд останавливается на Леннон. – Привет, Группи.
Мой взгляд устремляется к нему, а по спине струится волна раздражения.
Внезапно у меня возникает желание подойти и впечатать кулак в лицо лучшего друга.
Леннон – моя подруга. Не его.
Не обращая внимания на то, что он называет ее дарованным мною прозвищем, Леннон улыбается.
– Привет.
Закурив косяк, Сторм снова смотрит
– Нам пора репетировать.
Лицо Леннон озаряется светом.
– Можно я останусь и посмотрю?
– Конечно, – отвечаю я одновременно со Стормом.
Вставая, она закусывает нижнюю губу.
– Эм… Простите, но могу я сначала воспользоваться ванной?
Сторм указывает на дверь, через которую он только что вошел.
– Вторая дверь справа. Но бабуля готовит ужин, а это значит, что она не пропустит тебя, пока не попробуешь ее соус. Считай, что я тебя предупредил.
Когда Леннон уходит, его взгляд мечется между мной и дверью.
– Что между вами?
Мне хочется сказать, чтобы он завязывал с дурью, потому что та убивает его мозговые клетки.
– Она помогает мне с учебой, – напоминаю я ему.
Сторм делает долгую затяжку, прежде чем затушить скрутку.
– Не похоже, чтобы она обучала тебя, когда я вошел. – Выражение его лица становится любопытным. – И, насколько я знаю, ты не приводишь цыпочек на репетиции.
Потому что это слишком отвлекает. Единственный раз, когда я привел девушку на репетицию, в итоге прервал ее, дабы мы могли потрахаться в моей машине.
С Леннон у меня нет такой проблемы.
Но в отличие от тех девушек, которые даже не могут назвать пять своих любимых рок-групп – или объяснить мне разницу между альтернативным роком и хеви-металом, – Леннон может навскидку назвать пятьдесят и перечислить песни их сайд-проектов[16].
К тому же ей, похоже, искренне нравится слушать, как мы играем, что является дополнительным бонусом.
– Я…
– Братишка, все в порядке. – Он подходит к барабанной установке. – Я не против.
Мне плевать, что он не против. Я не жду его одобрения. Кроме того, между нами с Леннон ничего не происходит.
– Ничего нет, – бросаю я ему, подходя к микрофонной стойке и регулируя ее. – Леннон крута, но не в том смысле. Мы друзья.
– Ну, если ты так говоришь, – бормочет Сторм позади меня.
Наклонив голову, я пристально смотрю на него.
– Ты последние мозги растерял, приятель? Она, черт побери, не в моем вкусе.
– Ладно, чувак. Проклятье. Давай уже отрываться.
Глава 11
Леннон
– Все будет отлично, – говорю я Фениксу, пока мы идем по коридору к классу миссис Герман.
Судя по виду,
Понимаю, что он нервничает, ведь от исхода экзамена зависит его судьба.
Но я знаю, что он сдаст.
– Я куплю тебе ужин после, чтобы мы могли отпраздновать, – обещаю я, надеясь немного развеять его тревогу.
Но это не помогает. Когда мы входим в класс, он выглядит так, будто находится в двух секундах от того, чтобы крикнуть «к черту все» и убежать.
Схватив Феникса за плечи, я смотрю на него снизу вверх.
– Ты справишься, слышишь? Ты заставишь этот экзамен прогнуться под тебя, потому что ты Феникс, мать его, Уокер.
Я благодарю небеса, что коридор пуст, потому что последнюю часть предложения я буквально выкрикнула. Но это того стоило: его губы растягиваются в легкой улыбке.
Миссис Герман высовывает голову за дверь.
– У вас все в порядке?
– Да, – отвечаю я.
Она оглядывает нас.
– Дам вам двоим еще минуту, чтобы попрощаться. Затем попрошу тебя, Феникс, зайти внутрь, чтобы мы могли начать. – С этими словами она вновь исчезает за дверью.
Голос Феникса звучит настолько тихо, что я его почти не слышу.
– Что, если я провалюсь?
– Не провалишься. – Сокращая дистанцию между нами, я быстро обнимаю его. – Я верю в тебя. – И тут же отстраняюсь. – А теперь иди туда и надери этому экзамену зад. Буду ждать тебя в музыкальном классе.
Пока он заходит внутрь, я тихо молюсь, чтобы все сложилось в его пользу.
«Леннон крута, но не в этом смысле. Мы друзья».
Конец разговора, который я подслушала на днях, эхом отдается в моей голове, когда я вхожу в музыкальный класс.
Вероятно, это должно было причинить боль, потому что у меня есть к нему чувства, но он сказал, что мы друзья. А я всегда знала, что это большее, на что может надеяться такая девушка, как я, когда дело касается Феникса.
Я сажусь на скамейку перед пианино.
«Ты последние мозги растерял, приятель? Она, черт побери, не в моем вкусе».
Вот та часть, которая по-настоящему ранит.
Несмотря на то, что Феникс не оскорблял меня, слышать, как он произносит эти слова, сродни удару в сердце.
Потому что это правда.
* * *
Я играю так долго, что пальцы начинает сводить судорогой.
Затем смотрю на часы на стене. Феникс находится там уже больше двух часов.
Меня пронзает ужасная мысль.
Что, если он уже ушел? Потому что провалился.
Нет. Не может быть. Отказываюсь даже думать об этом.
Я заканчиваю последний куплет, над которым работаю, когда распахивается дверь.
И вскакиваю на ноги так быстро, что чуть не опрокидываю скамью.