Слова
Шрифт:
– Давай немного отложим. Это мой папа.
Джордж, который всегда все понимает, встает с кровати.
– Без проблем. Я загляну позже. Сможем продолжить с того места, где остановились.
Помахав ему на прощание, я подношу телефон к уху.
– Привет.
– Привет, Сью. Это Дон. В выходные ко мне приедет работник, чтобы обрезать ветки клена на моей половине участка. Просто хочу убедиться, что ты не против.
Разочарование, точно кирпич, оседает в моей груди, когда я понимаю, что
Это определенно что-то новенькое, но, как обычно, я подыгрываю, не желая рушить его реальность.
– Конечно. Никаких проблем.
– Большое спасибо. Увидимся позже на собрании домовладельцев.
– Подожди, – говорю я, прежде чем он успевает повесить трубку. – Как ты?
– Все хорошо. – На пару мгновений он замолкает. – Сейчас немного одиноко, ведь Леннон уехала в колледж, но каникулы не за горами, и тогда она вернется домой.
Я сглатываю комок в горле.
– Да, она скоро вернется.
– Я так ею горжусь, – говорит он, и я представляю, как отец улыбается, сидя за пианино. – Она так боялась уезжать, но в итоге поборола свой страх. – Он протяжно вздыхает. – Конечно, есть еще этот ужасный профессор математики, который, как она уверена, хочет ее завалить…
– Профессор Хэнкс, – вставляю я, прежде чем успеваю себя остановить.
– Он самый. Думаю, она тоже тебе о нем рассказывала.
Я вывожу пальцем маленькие узоры на покрывале.
– Да. Похоже, этот мужчина та еще проблема.
Несмотря на то, что на первом экзамене все мои ответы, кроме одного, оказались верными, этот придурок пытался завалить меня, потому что я не показала свою работу так, как он предпочитал. Хотя он никогда не уточнял, что мы должны это делать.
– Расскажи мне о нем, – говорит отец. – Я предложил позвонить в колледж, но Леннон сказала, что я только усугублю ситуацию. Она не хотела, чтобы я с ней нянчился.
Он прав. Потому что единственный способ заставить этого богомерзкого профессора меня уважать заключался в том, чтобы вести себя по-взрослому и справиться с проблемой самостоятельно.
Итак, я ворвалась к нему в кабинет и пригрозила устроить встречу с деканом. Я пребывала в ужасе, поскольку мне не нравилось ссориться с преподавателем, но он был несправедлив.
То, что я получила правильный ответ иным путем, не означало, что я ошибаюсь.
К моему удивлению, он сбавил обороты, и в итоге я сдала его предмет на девяносто два балла. Хотя могла получить девяносто три.
– Ну, ты же знаешь, какая она. – Я закусываю щеку, вспоминая, что он всегда говорил о моем своевольном характере. – Упрямая как ослица.
– Так и есть, – смеется папа. – Леннон унаследовала это от меня.
Он прав.
– Я так ею горжусь, – повторяет он, и его слова одновременно становятся
Как бы мне хотелось, чтобы это оказалось правдой.
– Только потому, что у нее такой замечательный отец.
– Нет. Это все она. Она себя недооценивает, понимаешь? Леннон такая сильная… и талантливая. – Протяжный выдох заполняет линию. – Она не знает, но однажды я слышал, как она поет. У нее ангельский голос. Прямо как у ее мамы. Жаль, что она его скрывает.
Рыдания так и норовят вырваться наружу, и мне требуется приложить все усилия, чтобы не сломаться.
– Я скучаю по ней, – шепчет папа мгновение спустя.
Она тоже скучает по тебе.
Чертовски сильно.
Глава 40
Феникс
– Ты на взводе после вчерашнего саундчека, – хмыкает Сторм.
Я подношу зажигалку к сигарете. Звукозаписывающий лейбл постоянно уговаривает меня бросить, чтобы я не испортил их инвестиции, но они могут отлизать мне яйца.
– И?
– И ты должен быть благодарен, что Леннон прикрыла твою задницу, пока ты зависал на улице и разговаривал по телефону. – Принюхавшись, он выхватывает сигарету у меня изо рта и тушит ее. – Кстати говоря, ты слышал ее голос? Кто бы мог подумать, что она умеет так петь?
Нечто уродливое и горькое стискивает мою грудь.
Я слышал.
Мое молчание только подстегивает его.
– Слушай, дружище. Знаю, ее флирт с Джорджем тебя…
– Мне плевать на Джорджа.
Не считая его связи с Леннон.
Я сжимаю пальцы, пока они не складываются в кулаки. Мысль о том, что эти двое целуются по ту сторону стены, взывает к моей кровожадности. Готов поспорить, если как-нибудь подмешаю ему в выпивку что-нибудь смертельное, никто ничего не заподозрит.
И тут же чувство вины вонзает в меня свои острые когти. Разве ты уже не угробил достаточно жизней, придурок?
Сторм смотрит на разбитую бутылку из-под виски на полу.
– Расскажи мне еще раз, как ты не ревнуешь.
Я показываю ему средний палец.
– Сказал же тебе, тупица. Она просто выскользнула у меня из рук.
Его взгляд останавливается на внушительной вмятине в стене.
– Точно.
Я собираюсь выгнать его, но тут раздается стук в смежную дверь.
А вот и дьявол пожаловал.
– Что?
Входит Леннон. Она никогда не отличалась склонностью к веселью, но сейчас ее поведение серьезнее, чем обычно.
В чем дело, Группи? Техника поцелуев Прекрасного принца оказалась не на высоте?
– Чендлер просил передать, что водитель заберет тебя в семь утра, чтобы отвезти на радиостанцию для интервью.