Слово чести
Шрифт:
– Но сейчас на мне висит обвинение. И никуда от этого не деться.
– Ладно, Тайсон, не об этом речь. Вы хотите увидеть его и Фарли?
– Только Брандта. Лучше до трибунала.
– Хорошо. Вы когда-нибудь спали с... Харпер?
Тайсон метнул на него взгляд.
– Нет.
– Очень жаль. – Корва посмотрел на часы.
Тайсон выплюнул сигарету.
– Между прочим, посмотрел «Расёмон».
– Что-нибудь вынесли мудрое?
– Это что, тест? Тогда ответ таков: умерщвление может быть легальным или нелегальным, может истолковываться как бой, самозащита, убийство и так далее. Вся загвоздка
– А как же преступники?
– В этом отношении еще больше странностей. Человек, вступающий в половую связь или встающий на путь убийства, не всегда уверен в том, занимается ли он любовью или насилует, воюет или убивает.
Корва снова кивнул.
– Для этого и существуют судьи. – Он добавил бесстрастно: – Ваше дело немного проще «Расёмона», поскольку не осталось свидетелей, которые могли бы поделиться впечатлением от случившегося с ними. И в отличие от «Расёмона» вряд ли души жертв придут на суд давать показания. – Корва добавил: – Хотя есть одна выжившая. Она много видела?
– Достаточно.
Корва подумал, прежде чем сказать.
– Как я уже говорил, вердикт – далеко идущее умозаключение.
– Верно. Подзащитному нравится слышать это от своего адвоката.
– Тогда я попытаюсь придумать для вас сценарий похуже. Это старая адвокатская уловка. В реальности же дело обстоит не очень гладко. Сейчас вы имеете кучу разложившихся солдат, чья смерть говорит сама за себя. Вполне возможно, что присяжные будут озадачены и разочарованы тем, что правительство не оставило это дело за пределами разумного сомнения. Следовательно, у них не останется выбора, как зачитать приговор «невиновен», хотя они знают, что это не так. Но позвольте мне кое-что пояснить. Меня больше всего беспокоит монахиня. Если она появится как гром среди ясного неба и займет место свидетеля, они примут ее показания на веру. И я уверен, что эти показания окажутся для вас роковыми.
– Вы знаете, что она скажет?
– Не совсем. Если они ее разыщут, вы сможете подбросить мне массу одиозных подробностей. А если же этого не случится, тогда можно облегченно вздохнуть. Учтите, монахини не лгут. Во всяком случае, это непреложное правило в процессуальном законодательстве. И защитники не собираются оспаривать или извращать показания монахинь, священников, раввинов, капелланов на свой страх и, риск.
– Интересно, почему ее до сих пор не разыскали?
Корва задумчиво потер подбородок.
– Если бы у меня была паранойя, я бы сказал, что правительству уже хорошо известно местонахождение не только монахини, но также Фернандо Белтрана, Ли Уолкера, Луиса Калана. Келли и Детонк – совсем другое дело. Ваши бывшие герои притаились по совету защитника. Их могут так никогда и не призвать к ответу. Но если это случится, они наверняка станут вашими свидетелями. Правильно?
– Возможно.
– Потому как все дали кровавую клятву лгать. Вы все поклялись словом
– Очень проницательно, Винсент, с вашей стороны.
– Да куда там! Даже адвокат из военной прокуратуры может догадаться об этом. Что написала Харпер в своем рапорте? Лейтенант изложил версию, поразительно схожую с тем, что рассказали Садовски и Скорелло. Как вы думаете, что она хотела этим сказать? Ваш рассказ был готов почти двадцать лет назад, вы отрепетировали его так, что уже сами поверили в свою версию. Боже, если бы правительство свело меня с тремя или пятью свидетелями защиты, сомневаюсь, что я бы их всех подвел к месту дачи свидетельских показаний, повторять одно и то же. Но никто не может осудить меняв натаскивании их. Вынатаскали их двадцать лет назад. Вы были их командиром, это вам пришло в голову обернуть резню в героический эпос. Вот так вы впоследствии спасли свою жизнь.
Тайсон встретился с Корвой взглядом.
– Не надо скромничать, Винс. Вы на редкость проницательный человек.
– Вы правы, – согласился Корва. – Дело в том, что все истории о войне – сплошное вранье. Я говорил вам об этом?
– Вы же знаете, что говорили.
– Не забывайте об этом. Увидимся позже. Встретимся в моем офисе.
Тайсон повернулся и пошел к воротам. Всякий раз, когда он прощался с Корвой, ему становилось немного страшно и спокойно одновременно. Свобода выглядела подозрительной химерой, готовой в одно мгновение ускользнуть из рук. Проходя мимо поста, он не отдал честь. Забыл.
Глава 35
Бенджамин Тайсон вышел из поезда, ступив на до слез знакомую платформу Гарден-Сити. Был один из тех жарких, сухих августовских дней, когда все движется, как в замедленном кадре, и воздух неподвижен и тих. Тайсон развязал душивший его галстук и повесил на плечо спортивную куртку. Спустившись с платформы, он добрел до стоянки такси.
Три черных «кадиллака» стояли, ожидая своих пассажиров. Трое черных водителей сидели под навесом, просматривая газеты и попивая из банок содовую. Один из них, завидев Тайсона, встал и расплылся в улыбке.
– Мистер Тайсон. Приехали?
– Привет, Мейсон. Несколько часов трясся в поезде. Подвезешь меня?
– О чем речь.
Тайсон поравнялся с Мейсоном, тучным мужчиной среднего возраста, одетым в черную форму.
– Ну и жара сегодня, – заметил он.
– Да. По крайней мере, сухо. – Мейсон распахнул заднюю дверь своего «кадиллака» перед клиентом, сел за руль и завел мотор.
– Ну и как вы здесь все поживаете? – начал Тайсон.
– Отлично. А вы как?
– Неплохо.
– Выглядите хорошо. Спортом занимаетесь?
– Гоняю по пять миль в день, – улыбнулся Тайсон.
– Это действительно здорово. А когда курить бросите?
– В новом году.
Мейсон рассмеялся.
– Куда едем?
– Сначала домой.
Мейсон надел на голову фуражку и потихоньку стал выруливать со стоянки. Он ехал медленно вдоль городских улиц под сенью кудрявой мощной листвы высаженных в ряд деревьев. Город, казалось, вымер.
– Похоже, в мое отсутствие взорвалась нейтронная бомба, – сострил Тайсон.
Мейсон снова засмеялся.