Слово чести
Шрифт:
Тайсон сосредоточился на вопросе.
– Потому что я подорвал доверие и изменил присяге офицера. Поэтому они хотят... на моем примере показать всем остальным военным чинам, что клятвоотступничество наказуемо и сейчас, и в будущем.
– Но это же было давным-давно.Почему они не могут просто забыть то, что произошло тридцать лет назад.
– Двадцать. – Тайсон как-то прочел статью на первой странице «Уолл-стрит джорнэл» о том, что школьники и студенты знают о войне. Профессор сообщил,
– О, Боже! – вмешалась Марси. – Бен, даже не думай.
– Это правда, Марси. Я знаю, что это так. – Он взглянул на Дэвида. – До тех пор, пока будет вставать вопрос о Вьетнаме, они будут намеренно стараться утрировать все, что там ни происходило.
Дэвид замер, усваивая информацию.
– Но ты же сам-то никого не убивал. Ты сказал, что никого не убил. Это делали другие, так ведь? – Он буквально поедал взглядом своего отца. – Это делали они?
Тайсон посмотрел в глаза встревоженному Дэвиду.
– Если бы ты тусовался с какой-нибудь группой сверстников, а они однажды взяли бы да избили младших ребят, по-настоящему избили, с увечьями, и ты бы все это видел и не сделал ничего, чтобы остановить драку, а после этого не рассказал ни матери, ни полиции, лежала бы па тебе вина, как и на всех остальных? Посчитал бы ты себя виновным в большей или меньшей степени?
– Я бы считал себя виновным больше других, – сказал тихо Дэвид. – Если бы я не смог остановить их, тогда бы я все про них рассказал.
– А имело бы для тебя значение их раскаяние, которое они испытали после своего злодеяния? Я к тому, что если бы они не кичились этим, а, наоборот, стыдились?
– Я... я даже не знаю. Они причинили боль людям. – Дэвид встал. – Я пойду.
– Куда ты собираешься? – поинтересовалась Марси.
– На улицу. Мне скучно. Это место сводит меня с ума.
– Ты здесь с кем-нибудь подружился? – спросил Тайсон с долей участия.
– Нет.
– Может быть, ты хочешь поехать на выходные в Саг-Харбор?
Дэвид помялся немного. – Нет...
– Ты не скучаешь без Мелинды?
– Скучаю. Пап, но пока ты под арестом, я остаюсь здесь.
– Тыне под арестом. – Он повернулся к Марси: – Слушай, почему бы вам с Дэвидом не съездить туда сегодня? Вы бы могли неплохо поразвлечься. Нам с Винсентом нужно поработать.
Марси отрицательно покачала головой.
– Мы уже приняли решение, Бен. Я остаюсь здесь до полной развязки событий. Тем более что эта чертова пресса следит за каждым нашим шагом. Если я поеду
Тайсон не стал возражать.
– Хорошо. Это твое решение. Я с нетерпением жду того момента, когда перестану занимать очередь в ванную. – Он улыбнулся. – А ты заметила, что «Америкэн инвестигейтор» не особенно донимает нас последнее время?
– Да. Что есть, то есть. И ведь статейки Уолли Джонса совсем исчезли. Не знаешь почему?
Тайсон взглянул на Дэвида, нетерпеливо топтавшегося у двери.
– Дэвид, твой спортивный костюм у меня в шкафчике, да? Встретимся в спортзале через час.
– Хорошо. – Дэвид вышел.
Тайсон пожаловался Марси совсем по-ребячьи:
– Я сейчас на редкость в хорошей форме, как спортсмен перед соревнованиями, а вот душа у меня болит и стонет.
Марси подбодрила его со свойственным ей оптимизмом:
– В здоровом теле – здоровый дух. Выброси весь душевный мусор. Вытряхни его из себя, о'кей? Никак не могу понять, почему это «Инвестигейтор» оставил нас в покое?
Тайсон налил себе еще кофе из кофейника, больше походившего на графин.
– Ну... может быть, уже приняли новые законы о журналистской этике. Мы же не знаем об этом. Вероятно, существуют какие-то меры пресечения их буйной фантазии, когда они искажают суть событий и им уже не разрешают действовать по собственному усмотрению. Особенно это касается майора Харпер. – Тайсон сделал глоток. – К тому же я тут невзначай чуть душу не вытряс из Уолли Джонса. – Он помешал кофе.
– Держу пари, – рассмеялась Марси, – ты этого очень хотел. Между прочим, я считаю, что ты не совсем грамотно ответил на вопросы Дэвида.
– Почему это?
– Не знаю... просто ты как-то сильно надавил на него.
Тайсон закурил сигарету. Он понял, что день обещает быть неважным. Напряжение, возникшее от информационного сообщения, бездеятельность, удвоенная неуверенностью, начали сказываться на Марси и Дэвиде. Он перебрал конверты, лежавшие на журнальном столе.
– Оплата по закладной за дом пришла с опозданием, – сказала Марси. – Нам прислали уведомление о том, что, если мы не заплатим налог, дом останется в списке продающейся недвижимости.
– Точно?
– Ты понимаешь, что это значит? Тайсоны с незапамятных времен платили налоги в этой чертовой деревне, и теперь из-за одной задержки... Понял, к чему я клоню?
– Нет.
– А к тому, черт возьми, что неважно, как ты прожил свою жизнь, воспитал своих детей, платил по счетам в течение двадцати лет, стоит тебе не заплатить налог хоть раз, и тебя уже записывают в черный список. Ты – никто. Сидишь на шее общества.
– Да. Именно это я не перестаю говорить о своем положении. Только одна вшивая резня, и все суют нос в твое дело.