Слово чести
Шрифт:
– У нас нет таких доказательств, – ответил адвокат.
– Есть ли у вас другие доказательства, которые бы вы хотели представить на рассмотрение суда?
Корва снова поднялся.
– Мы не имеем таких доказательств. И я должен подчеркнуть, что их также не имеет и прокурор. Я бы хотел, полковник, чтобы вы приняли во внимание, что правительство не установило официально или неофициально ни одной из тех смертей, зафиксированных в обвинительном акте. Более того, не найдено ни одного трупа, у суда нет в наличии ни одной фотографии трупа или же свидетельства о смерти, а также нет ни одного человека,
Полковник Пирс встал. Суровая морщинка легла между бровей, губы сжались в тонкую линию. Он повысил голос.
– Мистер Корва, у правительства нет трупов, которые бы оно представило на суд в виде прямых улик для удовлетворения вашего любопытства или же для пущего убеждения вас в том, что в вышеупомянутом госпитале были убитые. Если вы...
Корва, поклявшийся выводить Пирса из себя, спокойно взирал на него своими по-рыбьи выпученными глазами. Он резко оборвал тираду Пирса:
– Я не говорю, что там не было убитых! Только что я прочел выдержку из приказа о награждении Серебряным крестом, в котором говорится о понесенных потерях в живой силе. И если у правительства нет трупов, то у защиты есть: Лэрри Кейн и Артур Петерсон, убитые при столкновении с вооруженным противником, полковник. И у меня есть свидетельства о смерти, в которых указано время, место и причина их гибели. До недавнего времени я даже знал, почемуони умерли. Теперь же, когда правительство пытается лишить этих людей – живых и мертвых – чести и достоинства, я этого не знаю. – Он сел.
Зал молчал. Тягуче текли минуты. Полковник Пирс с покорностью воска расплылся в своем кресле. Тайсона впечатляло сияние истины в глазах разгневанного Корвы. А тот, как отметил Бен про себя, не играл на сцене трибунала. Адвокат на самом деле был взбешен, потому что намеренно держал себя в неведении относительно подлинных событий 15 февраля. Он верил каждому слову документа о награждении Серебряным крестом.
Полковник Гилмер огляделся.
– У защиты есть еще что-нибудь сказать суду?
Корва отрицательно покачал головой.
– Нет, сэр.
– Хорошо. Тогда я бы хотел пригласить свидетеля Эндрю Пикара. – Он повернулся к сержанту Лестеру: – Пожалуйста, пригласите мистера Пикара.
Сержант Лестер отдал честь, ловко повернулся на каблуках и, чеканя шаг, вышел из зала.
Тайсон закурил сигарету. Корва выпил воды. Наклонясь ближе к Тайсону, он спросил:
– Как умер Лэрри Кейн?
Тайсон ответил просто:
– Я выстрелил ему прямо в сердце.
Казалось, что Корву это не особенно удивило.
Дверь чуть скрипнула, и вошел Эндрю Пикар. Он надел коричневый твидовый костюм, и Тайсон подумал, что его одежда немного опережает сезон, а весь его вид говорил о желании хорошо сыграть роль зрелого литератора. Сержант указал ему место перед кафедрой Гилмера, предназначенное для дачи показаний.
– Мистер Пикар, поднимите правую руку, пожалуйста, – сказал
Пикар поднял.
Голос Гилмера набрал силу.
– Клянитесь говорить правду, всю правду и ничего, кроме правды. Да поможет вам Бог.
– Клянусь.
– Пожалуйста, присядьте на стул.
Пикар подошел к одиноко стоявшему в конце зала стулу и сел лицом к Гилмеру.
– Пожалуйста, назовите свое полное имя, род занятий, местожительство.
– Эндрю Пикар, писатель, Блафф-Пойнт, Саг-Харбор, Нью-Йорк.
– Вы знаете обвиняемого?
Пикар посмотрел на Тайсона.
– Мы встречались однажды.
Гилмер перехватил взгляд и строго сказал:
– У меня есть ваше заявление, сделанное без присяги в присутствии майора Харпер. В связи с этим я прошу вас ответить на ряд вопросов на предмет вашего участия в этом деле, а также на вопросы, которые могут возникнуть у защитника обвиняемого и прокурора.
Пикар сел поудобнее, скрестив ноги.
– Я попрошу провести дознание, майор Харпер.
Харпер подошла ближе к Пикару.
– Мистер Пикар, делали ли вы какие-нибудь попытки подкрепить доказательствами то, что рассказывали вам мистер Брандт и мистер Фарли?
– Я искал других свидетелей, но не мог найти. Эти же рассказывали одно и то же, а для моих целей это было замечательно.
– Вы стремились показать зверства американских солдат во время битвы при Хюэ?
– Совсем наоборот. Я хотел... и показал... зверства коммунистов. Причем превеликое множество. Я сам был очевидцем некоторых.
– Но вы не видели, что происходило в госпитале Мизерикорд?
– Нет. В это время я находился в цитадели, в окружении.
– Вы что-нибудь слышали отом госпитале, пока находились там?
Корва встал.
– Мы не можем полагаться на показания с чужих слов, майор.
– Мистер Корва, – возразил полковник Гилмер, – здесь нет присяжных и строгие правила показаний допросов не действуют. Этот допрос носит неофициальный характер. Если он не будет таковым, я попрошу вас надолго удалиться из зала.
Пикар от души рассмеялся, заразив других своим искренним смехом.
Корва отвесил Харпер иронический поклон.
– Пожалуйста, продолжайте.
– Спасибо. – Она впилась взглядом в Пикара, удерживая его внимание. – Слышалили вы что-нибудь о госпитале, пока были в Хюэ?
– Да. Только то, что больница была разрушена и сожжена и что европейцы и вьетнамские католики убиты. Такая новость нас застала в Хюэ. Вьеты и вьеты-буддисты не принимались в расчет так же, как местные пиявки. Может быть, так и не тактично говорить, но это правда.
– Проводилось ли в то время какое-либо расследование?
– Нет. Вы должны понимать, какая обстановка царила в Хюэ. Разрушение какой-то больницы не считалось Бог весть каким несчастьем. К тому же у нас у самих были проблемы. – Он на минуту задумался. – Жители Запада, находившиеся в Хюэ... как бы это выразиться?..
– Как вам угодно, мистер Пикар.
– Военные их считали пьянчугами, слизняками и меланхоликами.
– Поэтому история о возможном убийстве не произвела впечатления на американских солдат, как, к примеру, сражение под деревней Фулай?