Слово чести

Демилль Нельсон

– Если бы он жил где-нибудь в глубинке, думаю, что этой встречи никогда бы не произошло.

Она пристально посмотрела на него.

– Ты сейчас оттуда?

– Да. И когда я узнал, что ты там побывала, я сквозь землю чуть не провалился. Он, наверное, подумал, что все Тайсоны точат на него зуб. Может, мне маму вызвать из Флориды? Она бы быстренько своей клюкой пробила ему голову.

– Я хожу туда, куда хочу, так же, как и ты.

– Я полагал, что у тебя хватит ума не просить его относительно свидетельских показаний.

Она, съежившись,

покачала головой.

– Я не просила.

– Хорошо. – Тайсон подложил подушку под голову. Свою беспомощность и внезапно одолевшую слабость он проклинал. Вкусив от лиха, начинаешь понимать, почему прикованные к постели люди иногда привередничают. Бен сказал примирительно: – Показания Пикара не имеют значения, поэтому тебе не придется любезничать с ним, если увидишь его еще раз. Ты можешь осадить его со свойственной тебе манерой, если хочешь.

– Спасибо за разрешение, но сомневаюсь, что еще когда-нибудь встречу его.

Тайсон пытался догадаться, о чем она думает. Такой ответ был не в ее характере. Видимо, на ее эмоциональный настрой давила усталость.

Марси села на пуфик, скинув сандалии. Держа на колене стакан вина, она придирчиво рассматривала пальцы ног.

Тайсону захотелось побыть одному. Он притворно зевнул.

– Я хочу вздремнуть немного. Ты не выключишь свет? Марси не пошевелилась. Она спокойно сказала:

– Я хочу поговорить с тобой о Давиде. Он увлекся этой девчонкой.

– Ну и отлично. Она симпатичная. Такая тучногрудая овечка, аж дух захватывает.

– Мне кажется, что они занимаются сексом.

– Ужасно.

– Это не... я не знаю, как мы должны реагировать на это.

– Ну если бы у нас была дочь, то мы бы огорчились, рассердились и обезумели от горя. Ну а про сына мы только можем сказать «ужасно».

– Ты что, издеваешься надо мной? Это серьезно. Мальчику только шестнадцать. Дело ведь не только в возможном моральном ущербе, но и в психической травме.

– Правильно толкуешь. – Тайсон осознавал, что временами призыв к родительской бдительности помогает вернуть заблудшую овцу в отчий дом. – Ты разговаривала с ним?

– Ну... вообще нет. Это мужской разговор.

Изменившись в лице, Тайсон выпалил:

– Что это значит?

– Ты знаешь. Подобные вещи с сыном должен обсуждать отец. Если бы я заговорила с ним, и мне и ему стало бы неловко.

– Ты знаешь, мне тоже как-то не по себе спрашивать, трахает ли он свою подружку. А почему, кстати, ты так думаешь?

– Ну... иногда такое чувствуется.

– Неужели? Это каким же образом?

– Ой, Бен! Перестань занудствовать! Неужели не видно, как люди меняются, вступая в половую связь?

– Ты меня начинаешь нервировать.

– Ты с ним поговоришь?

– Да. Завтра на борту.

– Ты собираешься на акул?

– Да.

– Почему это так важно для тебя?

– Мою бабушку сожрала акула. А теперь закрой дверь, я хочу поговорить с тобой на предмет секса.

Марси помешкала, потом встала и подошла к двери.

– Я

думала, что ты устал.

– Я устал, но ты так цинична.

– Выброси Мелинду Джордан из головы, Тайсон. – Она закрыла дверь и, передразнивая его, спросила: – Хочешь посмотреть на настоящуютучногрудую овечку?

Тайсон снял халат и бросил его на пол.

– А ты хочешь посмотреть на мою рану?

Марси изогнулась дугой, расстегивая молнию на спортивном костюме. Спущенная до пояса одежда обнажила высокую молочную грудь, выступавшую лепниной над темно-бронзовым торсом.

Оторопело смотревший Тайсон, почувствовал клокочущий в теле вулкан.

Она лукаво посмотрела на него и спросила:

– А еще что-нибудь хочешь увидеть?

– Всю хочу.

Она спустила до щиколоток брюки, и ногой откинула одежду в сторону. С дымящимся фаллосом, как говорили древние, Тайсон взирал на торчащую щетинку ее лобковых волос, занимавшую больше места, чем какое-нибудь легкомысленное бикини, в котором Марси принимала ультрафиолет. Медленно ступая босыми ногами, Марси подкралась к постели.

– Какие будут предложения?

– Приоритет за женской половиной. Не думаю, что смогу пошевелить ногой. Она мне не помощник в этом грязном деле.

– Ты уверен, что хочешь этим заняться?

– Да. Пока тонул, умирал от желания.

Она оседлала мужа, подсовывая ступни под его ягодицы.

– Не тяжело?

– Нет. – Он ласкал ее неподражаемой красоты грудь, потом его рука медленно заскользила вниз, нащупывая мшистую кочку, пропитанную природной влагой. – Долго, Марси. Она кивнула.

– Хорошо делаешь. – Истомившаяся без мужской ласки, Марси отвечала нежным поглаживанием. – Если накачаем твое чудо до твердости колена, тогда займемся делом.

Он улыбнулся, ощутив на пальцах ее смазку. Марси наклонилась и поцеловала его в губы.

– Соленые.

Он лизнул влажный палец и, хитро подмигнув, сказал:

– Очень соленый.

– Ах ты, свинья!

Тайсон почувствовал, как ее рука направляет его. Она ерзала и покачивалась, пока полностью не увлекла его в себя, потом не меняя положения, Марси начала медленно и ритмично двигаться.

– Бен... о мой...

Он нежно касался ее бедер, спины, с усердием массировал стопы.

Марси, раскинув руки, припала к его телу, и они обнялись... Она набрала темп, и Тайсон услышал рядом с ухом ее учащенное дыхание. Она пробормотала:

– О, Бен, как я соскучилась по твоему...

– Это мой давно не гостил у тебя. – Он чуял, что она приплывает к экстатической точке, но не сразу, а небольшими спазмами чрева, будто легкие лунные приливы с дремотным всхлипом омывают берег. Она сделала короткий глубокий вдох, тело ее напряглось на мгновение и обмякло. Он сильно дернулся вверх, и острая боль пронзила его правое колено, отдавая вниз к стопе, но он подался еще вперед, и завоеванное блаженство смягчило боль. «Выйдя на орбиту», он чуть не потерял сознание.