Слово и Чистота: Излом

Зайцев Александр А.

Кстати, а Кэтсу знает о том, сколько ему осталось? Зная Зан Кхема, могу предположить, что сенс не стал ничего утаивать от Сугавары и выложил тому весь расклад по его состоянию. Да и во взгляде парня напротив, в той буре эмоций, которую он сейчас испытывает, я ощущаю весомую ноту обречённости.

На этом можно было сыграть. Да, это немного бесчестно, пользоваться подобным состоянием собеседника, но в память об Изао я должен был хотя бы что-то узнать о его отце. И без разницы, какие чувства Кэтсу я при этом травмирую. Парень сам пошёл на договор со своим Зверем, сам себя довёл до края могилы, это был его осознанный выбор, я тут не при чём. И вообще, почему я должен заботиться о чувствах того, кто едва меня не убил? Понимаю, что подобные мысли не оправдывают, но они придают мне решимости поступить так, как пришло мне в голову.

Насколько

юный Сугавара готов всё держать в себе? Даже зная, что скоро умрет. Что в нём окажется сильнее: знаменитая японская сдержанность или внутренняя злость и юношеские эмоции?

Выпрямившись в кресле-качалке, я встретился со взглядом Сугавары, выдержал его яростный напор и, не отводя глаз, произнёс:

— Мне жаль, что наше знакомство не задалось. — Встаю с кресла и продолжаю: — Если будешь на его могиле, то не надо покупать цветы от меня.

Разворачиваюсь на месте с явным намерением уйти.

Ну?

Я прав или нет?

Успеваю сделать только первый шаг, как чужая рука резко и сильно дёргает меня за рукав, возвращая обратно в кресло.

Прав.

Эмоции юного оборотня оказались сильнее, нежели маска невозмутимости и спокойствия.

— Сядь! — Буквально шипит на меня сквозь плотно сжатые зубы Кэтсу.

Несмотря на явное физическое превосходство оборотня, я легко мог бы встать вновь и всё же уйти. Не думаю, что в доме Созидающего Сугавара позволил бы себе нечто большее, чем этот рывок. Но так как именно на такую его реакцию я рассчитывал, то, разумеется, остался сидеть.

— Как ты смеешь?!! — Рычит на меня перевёртыш и возвращает мне мои же слова, — “не покупай цветы от меня!”.

— Смею? — Так же зло отвечаю ему. — Я?!! Я его вообще не знал и не видел! Не видел, в отличие от тебя, ни разу в жизни! Ни разу! Он для меня вообще чужой. Он для меня никто! — Чистота толкнула в ладонь, и непритворная, ненаигранная злость заговорила во мне, — а ведь моя мать после встречи с ним так и не вышла замуж! Восемнадцать лет прошло! Восемнадцать!!! А она ни разу так и не встречалась больше ни с кем! Ни разу! А от него ни звонка, ни весточки, ни письма…

От каждого моего слова Кэтсу дёргается, словно от пощечин. Возможно, он был готов ко многим словам, но точно не к этим. Да и я не собирался говорить ему подобное, но не стал препятствовать Чистоте.

— Письма?.. — Удивлённо, растеряв всю свою злость и ярость, как-то потерянно произнёс Сугавара.

Плечи оборотня опустились, взгляд потускнел. Как из воздушного шарика выпустили весь воздух, именно так Кэтсу упал в своё кресло. Я ожидал разной реакции, но точно не такой. Почему он прореагировал именно так? Не зная, что делать дальше, я замолчал и наполнил свой бокал соком, так как в горле неожиданно пересохло.

Прошло больше минуты, прежде чем Кэтсу тихо сказал:

— Знаешь… Знаешь, что самое глупое? То, что что-то в моей семье не так, я понял только в двенадцать. Представляешь, я до двенадцати думал, что то, как отец относится ко мне и моей матери — это нормально. Что так живут все. Пока не узнал и не увидел, как живут другие семьи. Думал, что в каждой семье папа не обращает внимания на своего ребенка и на свою жену. Что то, что отец, возвращаясь домой после месячного отсутствия, проходит мимо своего ребенка, даже не взглянув на него — так у всех. Что для мужа и жены нормально не разговаривать друг с другом месяцами. А ведь я любил его. Самозабвенно. Он был для меня кумиром. Ещё бы! Кто лучший в клане по скрытности? Он! Чьё хокку висит на стене в приемной главы клана? Его! Кто самый уважаемый боец клана? Он. Как можно было не гордится таким отцом?! И не любить? Да мне все мальчишки завидовали, несмотря на то, что наш род принадлежит к младшей ветви клана. О! Это же сын самого Иошихиро! Сколько раз я слышал это… А в реальности… В реальности меня для него словно не существовало. Ни меня, ни моей матери! Он нас не ненавидел, нас просто не было для него. Мы были как мебель в его доме, то, с чем следует смириться. Потом я узнал, что брак между ним и моей матерью был дипломатическим и состоялся под нажимом клана, а не по любви. Но! Даже если так, нельзя же относиться к людям, словно их не существует?!!! Особенно к своему сыну! Нельзя! А он относился. Как же я старался, чтобы он обратил на меня внимание! Из кожи вон лез, чтобы быть лучше, чем другие дети, чтобы он мог мной гордиться. Даже Договор заключил со своим Зверем, найдя старые трактаты и совершив ритуал. Сам. Один. В тринадцать лет провёл сложнейший

запретный ритуал! Только бы он обратил на меня свое внимание! Ему же… Ему было всё равно. И знаешь… я смирился. Люди разные, подумал я. Мой отец такой. Для него нет ничего важнее клана и работы. А семья? Семья только обязанность, которую он исполняет по воле Главы. — Кэтсу горько рассмеялся. — Что только не придумает ребенок, чтобы оправдать отца. Но пять месяцев и четыре дня назад я узнал правду. — Голос Сугавары стал суше и жестче. — Отцу пришлось погибнуть, чтобы его сын узнал о нем правду. Узнал, когда впервые в жизни получил доступ в его личный кабинет. О! Отец умело спрятал свои личные тайны, но нет лучшего сыщика, чем любящий и скорбящий сын. И я нашёл… То, что лучше бы не находил никогда. Нашёл и узнал, что мой отец, оказывается, умел любить. Любить… Только не нас с мамой. Только не нас. А кого-то другого. Кого встретил много лет назад в чужой стране и с кем провёл всего три месяца. Оказывается, и детей был способен любить, точнее, одного ребенка. Того, кого не видел ни разу в жизни. Настолько, что день, когда в шестнадцать тот ребенок не пробудил в себе силу Истинной Крови, оказался худшим днём в жизни отца. И это я не преувеличиваю, это я почти дословно цитирую его личные записи. Догадываешься, о каком ребёнке я сейчас говорю?

— Догадываюсь. — Даже это одно слово мне сейчас далось очень нелегко.

— И мать мою он не любил потому, что в его жизни была другая женщина. Та, которой он отдал своё сердце. Навсегда отдал. Настолько, что каждый… Каждый день! Перед сном он писал ей письма. Каждый грёбанный вечер!!! И!.. И ни разу так не отправил ни одного своего письма. Написав, он сразу его сжигал. Я нашёл только остатки одного, последнего… По этим обожжённым обрывкам я узнал, где живёт возлюбленная отца. Это оказался, как ты понимаешь, Вилфлеес. Также узнал, что та женщина как-то связана с музеями, а её имя начинается на “М” и “е” и что в её имени есть еще буква “н” …

— И ты приехал в Вилфлеес… — Прервал я затянувшееся молчание.

— Чтобы найти своего брата. Того ребенка, который отобрал у меня любовь моего отца. Найти и убить. Своими руками свернуть ему шею…

— Не женщину, а ребенка? — Переспросил я.

— Женщину? — Удивился Кэтсу моему вопросу. — Твою мать? Зачем? Я даже не думал о том, чтобы ей мстить. За что ей-то? Вот ты… Ты — другое дело. Это тебя он любил, а не меня.

— Тогда почему вмешался? Ведьма как раз собиралась воплотить твоё желание в жизнь. Или хотел убить меня своими руками, а она в этом могла помешать?

— Я… — Он явно растерян. — Знаешь, я заметил тебя задолго до момента, как начал подозревать в тебе того, кого так упорно искал. Ты был обычным, не перевёртышем. Ты был никем и, тем не менее… Тем не менее ты заставил себя уважать. Это было непривычно, я вырос в клановом квартале и привык считать обычных людей не более чем слугами. Неполноценными. И только в университете Вилфлееса понял, что ошибался. И ты, именно ты стал тем, кто указал мне на эту ошибку. Изао, обычный студент во многом оказался лучше меня!! Меня! Гения клана Сугавара обошёл в чём-то обычный парень с улицы! Я тебя и ненавидел за это и уважал одновременно. А то, как ты обыграл мой рисунок?! Я восхищён. Я отдал его тебе как знак твоего унижения, а ты на его основе создал свой комикс!! Бесподобно! И ты даже не подозреваешь, насколько идеально твой подход укладывается в стиль моего клана!! Ты… И чем дольше я наблюдал за тобой, тем больше понимал, что ты даже по духу больше Сугавара, чем я. Даже без Зверя в душе, ты — истинный Лис.

Хотел ему возразить, но вспомнил свою скрытность, свою паранойю, то, как я часто иду на сделки со своей совестью, не стесняюсь играть на чувствах других, если мне это нужно, и не нахожу слов для возражения.

— И знаешь, иногда я представлял себе, что у меня есть брат. И ты, по своему характеру, уму, действиям идеально попал в мои детские фантазии. — Кэтсу привстал и налил себе сока. — Вчера. Наблюдая за всем из кустов, я понял. Понял, что не хочу тебя убивать. Не хочу, чтобы ты вообще умирал. Я осознал, что ты мой брат. Ты — та семья, которой у меня, по сути, не было… И ты никак не виноват в том, что наш отец всю жизнь игнорировал меня. Ведь ты его ни разу не видел и не знал. — Он сделал большой глоток. — Сейчас говорю и понимаю, насколько бредово всё это звучит. Но это моя жизнь. Вся моя жизнь. Я знаю, что мне осталось немного, и рад, что ты выжил. Меня скоро не будет, но ты останешься. Хоть раз в жизни я поступил верно. Вчера…