Слово Оберона
Шрифт:
— За бутербродом побежал, — пробормотала я устало. На самом деле у меня и догадки не было, за чем побежал Уйма. Не хватало ещё и людоеда потерять.
Некромант молчал.
— Как ты тут? Видел чего-нибудь?
Некромант молчал.
— Что же ты даже не спросишь, как с нами обошёлся Принц-саламандра?
— А как все обходятся, так и обошёлся, — сверкнул глазами Максимилиан. — От Принца-деспота еле ноги унесли. Принц-пленник всё равно что тень: то ли он есть, то ли его нет. Принц-саламандра послал вас подальше, даже и спрашивать не надо. Достаточно
Я подняла посох:
— А если я тебя побью?
— А если я дам сдачи?
— А если я Уйме всё скажу?
— А если…
Он замолчал. Я тоже услышала: шаги, голоса, кашель. Вроде бы звуки борьбы. Пепел на плато взметнулся так высоко, что не стало видно отдалённых дымов.
Я глянула на некроманта. Не хотелось, поворачиваясь к этой новой напасти, оставлять мальчишку за спиной. Зачем мы вообще его с собой тащили?!
Из зависшей в воздухе мути вырвались… я сразу и не поняла, кто это такие. Один, чёрный с головы до ног, тащил на плече другого, белого. И вслед за ними бежали и орали двое — погоня? Потом один из бегущих остановился и как врежет другому в подбородок! Тот зашатался и орать перестал, повернулся и припустил назад, и сразу же пропал за клубами пепла.
Я узнала Уйму, только когда он подбежал вплотную. И вовремя: у меня в животе уже собрался твёрдый горячий комок, ещё секунда — и он хлынул бы вверх, в грудь, через левую руку — в посох и на врага. Уйма был аспидно-чёрный: это пепел прилип к мокрому голому телу. А тот, кто лежал у него на плече, бессильно болтал руками. А тот, что прибежал вслед за Уймой…
Принц-саламандра!
— Я решился, — сказал мне принц. — Отец не прав. Стране вулканов не нужен Мастер-Генерал, к нам ни один враг не сунется, мы его лавой зальём. А мне нужна жена. Рыжеволосая. Я столько раз смотрел в огонь, и мне было видение…
Я перевела взгляд на того, что болтался у Уймы на плече. Людоед сгрузил его на землю, вернее на камень. Я увидела стеклянные глаза, чуть запорошённые пеплом, стальную спицу в груди…
— Полетели! — заревел над моим ухом людоед. — Макс, камнями в этих тварей, быстро! Все ругательства, какие знаешь, громко! Пошёл!
Некромант послушно подхватил с земли камень и кинул его в шар довольно метко. Я испугалась, что прорвётся оболочка, но она только мягко прогнулась, по шару пробежали волны, и тусклый красный свет на секунду сделался ярче.
— Скорее, — прошептал Принц-саламандра. — Сейчас прибежит стража.
Я вскинула посох, но побоялась ударить: что если лучом прорву оболочку? Вдалеке уже слышались топот и лязг металла, а шар был все ещё холодный, тяжёлый, единственная цепь, привязывавшая его к земле, грузно провисла.
Уйма швырял в огнекусов целые глыбы и ругался на диком островном языке. Максимилиан растопырил два пальца наподобие рогатки и, бормоча заклинания, расстреливал шар тускло светящимися шариками величиной с грецкий орех. Я про себя отметила: скверный мальчишка, он так опасен, а мы терпим его рядом с собой, да ещё и со свободными руками… Принц-саламандра стоял, замерев, уставившись зелёными
Он в самом деле очень хочет жениться на Алисии.
Повернувшись к шару спиной, я вскинула посох. Вспомнила, как однажды мы освобождали караван из песка — я произвела тогда целый вихрь, разметавший барханы…
Я крутанула посох против часовой стрелки. Повеяло сперва чуть-чуть, а потом вдруг как взметнётся ветер!
Весь пепел и вся пыль, слежавшиеся на плато за невесть сколько времени, в один миг взлетели в воздух. Я закашлялась; пропало плато. Пропал из виду шар, хоть я стояла в двух шагах от него. Пропали Уйма, принц и Максимилиан, и не стало видно распростёртого на камнях Мастер-Генерала.
Там, откуда приближалась стража, раздались испуганные вопли. А огнекусы проснулись наконец, зашипели и засвистели, и шелест и свист становились всё громче…
— Лена! Ты где?!
Я кинулась на голос и налетела на Уйму, ударилась в его мягкий живот.
— В корзину! Быстро!
Огнекусы визжали, как армия рассерженных чайников. Я поняла, что не знаю, где «корзина». Не видно было даже протянутой руки. Я метнулась вправо-влево, споткнулась о тело Мастер-Генерала и упала, сдирая ладони.
— Уйма! Помоги!
Он нашёл меня по голосу. Подхватил тело (меня мазнуло по лицу холодной рукой мертвеца).
— Сюда!
Наконец-то я нащупала огромное птичье ребро. «Корзина» тряслась — шар рвался с привязи.
— Принц, сюда! Скорее! Где принц?!
Принца не было. Я металась вдоль решётки из рёбер и никак не могла найти вход.
— Взлетаем!
Меня схватили за плечи и втянули на деревянный помост. Посох застрял между птичьими рёбрами, я чуть руку не вывихнула. «Корзина» накренилась, на меня навалился всей тушей Уйма, впилась в щеку твёрдая пористая кость…
Рывок! Цепь не стала ждать, пока путешественники «отдадут концы», и порвалась. Нас рвануло кверху, грудная клетка огромной птицы завертелась в воздухе, как игрушка на резинке. Спёрло дыхание — я бы точно задохнулась, если бы не свежий воздух, вдруг хлынувший со всех сторон.
Туча пепла, поднятая мной, осталась внизу. Мы поднимались всё выше и выше к небу, над головой красным солнцем сиял шар, а прямо у меня перед глазами было плечо Уймы, чёрно-полосатое, в потёках пота.
— Где принц?!
Он был здесь. Сидел, вцепившись в мёртвого Мастер-Генерала, и глядел на нас испуганными глазами.
— А где некромант?
У меня была тайная надежда, что Максимилиана в спешке забыли.
— Я здесь, — прохрипел мальчишка. — Пока ещё… А-а-а!
Оказалось, Уйма сидел у него на груди.
Было далеко за полночь. Шар летел над низкими облаками, и мы первое время даже ни о чём не разговаривали. Отдыхали. Дышали воздухом. Скоро я начала мёрзнуть. Притянула поближе посох, стала греть ладони о навершие.