Слово президента (Том 2, Джек Райан - 8)
Шрифт:
Аудитория на мгновение стихла. Действительно, не каждый день видишь, как президент теряет самообладание. Репортерам это понравилось.
– Дамы и господа, я сожалею, что не могу дать ответы на ваши вопросы, которые бы вас удовлетворили. Между прочим, я сам задаю себе некоторые из этих вопросов, но требуется время, чтобы дать на них правильные ответы. Раз мне приходится ждать получения надежной информации, то и вам тоже, - закончил Райан, стараясь вернуть пресс-конференцию в прежнюю колею.
– Господин президент, человек, который очень походит на бывшего председателя советского КГБ, недавно выступал по телевидению и...– Репортер сделал паузу,
– Продолжай свой вопрос, Сэм.
– ., и этот джентльмен сказал, кто он такой. Теперь, сэр, кот выпущен из мешка, так что мой вопрос является вполне законным.
– Я так и не услышал еще вопроса, Сэм.
– Является ли он на самом деле тем, за кого себя выдает?
– Вы и без меня это хорошо знаете.
– Господин президент, это событие, эта.., операция имеет огромное международное значение. С какого-то момента разведывательные операции, пусть и самые секретные, начинают оказывать серьезное влияние на наши иностранные дела. С этого момента американский народ хочет знать о подобных вещах.
– Сэм, я скажу теперь уже в последний раз: я никогда, ни при каких обстоятельствах не буду обсуждать вопросы разведки. Сегодня утром я пришел сюда, чтобы сообщить нашим гражданам о трагическом и пока не поддающемся объяснению инциденте, в котором погибло больше ста человек, включая четырнадцать американцев. Наше правительство приложит все усилия, чтобы выяснить, как это произошло, и затем примет решение о дальнейших мерах.
– Очень хорошо, господин президент. Итак, наша политика касается одного Китая или двух Китаев?
– Мы не внесли никаких изменений в нашу политику.
– Но, может быть, после этого инцидента политика будет пересмотрена?
– Я не стану высказываться по столь важному вопросу. Это не более чем абстрактные размышления. А теперь, с вашего разрешения, мне хотелось бы вернуться к работе.
– Спасибо, господин президент!– услышал Джек, уже открывая двери. Сразу за углом находился хорошо скрытый стенной шкаф с оружием. Президент стукнул по нему кулаком с такой силой, что хранящиеся там автоматы "узи" жалобно звякнули.
– Проклятье!– выругался он, направляясь по пятидесятиярдовому переходу обратно в свой кабинет.
– Господин президент?– Райан обернулся. Это был Робби. Странно было видеть летчика с портфелем в руках.
– Я хотел извиниться перед тобой, - сказал Джек, прежде чем Робби успел заговорить.– Извини, что я вышел из себя.
Адмирал Джексон хлопнул друга по плечу.
– Когда в следующий раз мы будем играть в гольф, это обойдется тебе по баксу за лунку, и если ты опять начнешь злиться, злись на меня, а не на лунки, ладно? Они ни при чем. Я видел и раньше, как ты злишься. Держи себя в руках, приятель. Командир может терять самообладание перед своими подчиненными, только когда хочет сделать это намеренно - мы называем это техническим приемом руководства, а не всерьез. А вот кричать на помощников - это другое дело Я твой помощник, - сказал Робби.– Кричи на меня.
– Да, я знаю. Держи меня в курсе дела и...
– Джек?
– Что, Робби?
– У тебя все получается хорошо. Только сдерживай себя.
– Я не должен допускать, чтобы кто-то убивал американцев, Робби. Я нахожусь здесь для того, чтобы этого не происходило.–
– Неприятности случаются, господин президент. Если вы думаете, что способны не допустить этого, то просто обманываете себя. И я не должен говорить вам это. Вы не Господь Бог, а просто очень хороший человек и отлично справляетесь со своей работой. Как только закончим изучение, представим вам более подробную информацию.
– Как относительно еще одного урока в гольф, когда все успокоится?
– Располагайте мной, как только сочтете нужным, сэр.– Друзья обменялись рукопожатием. Каждому из них это показалось недостаточным, но оба знали, что придется ограничиться этим. Джексон направился к выходу, а Райан открыл дверь в комнату секретарей.
– Миссис Самтер!– произнес он по пути. Может быть, табачный дым успокоит его.
***
– Какие новости, господин секретарь?– спросил Чавез. Сообщение, поступившее по факсу через шифрованный спутниковый канал рассказало им все, что было известно президенту. Кларк и Чавез внимательно прочитали все три страницы.
– Я не знал этого, - признался Адлер.– Чавез, как теперь с тезисами вашей диссертации?
– Что вы имеете в виду, сэр?
– Вам следовало подождать с ее написанием. Теперь вы знаете, что происходит в высших эшелонах власти. Это походит на детскую игру "из круга вышибалы", только нам приходится уворачиваться не от резинового мячика, ясно?– Государственный секретарь уложил свои записи в портфель и дал знак сержанту ВВС, который обслуживал пассажиров. Правда, он был не столь привлекателен, как французские стюардессы.
– Да, сэр?
– Клод оставил нам что-нибудь?
– Пару бутылок из долины Луары, - с улыбкой ответил сержант.
– Откупорьте их и принесите бокалы.
– Сыграем в карты?– спросил Кларк.
– Нет, на этот раз я хочу выпить пару бокалов и немного поспать. Похоже, мне предстоит новое путешествие, - покачал головой государственный секретарь.
– В Пекин.– Не удивительно, подумал Джон.
– Да уж не в Филадельфию, - согласился Скотт, когда появились бутылка и бокалы.
Через тридцать минут все трое откинули назад спинки своих кресел. Сержант задвинул шторки на иллюминаторах.
На этот раз Кларк заснул, а вот Чавез не смог. В замечании Адлера скрывалось немало правды. В своей диссертации Динг резко обвинял государственных деятелей конца прошлого и начала этого века за то, что они не сумели заглянуть дальше ближайших проблем. Теперь он понимал их. Трудно определить разницу между ближайшей тактической проблемой и по-настоящему стратегической, когда тебе приходится постоянно увертываться от летящих в тебя снарядов, ежеминутно решая вопросы. Книги по истории не в состоянии были передать настроение, атмосферу тех дней, о которых писали их авторы. И не только в этом было дело. Они создавали еще и не правильное, искаженное представление о людях. Вот государственный секретарь Адлер, который похрапывает сейчас в своем кожаном кресле, - кадровый дипломат, напомнил себе Чавез, и он завоевал доверие и уважение президента - человека, которого глубоко уважает он сам. Райана не назовешь ни глупым, ни корыстным, но он всего лишь человек, а люди совершают ошибки.., причем у великих людей и ошибки великие. Когда-нибудь какой-то историк напишет и об этом их путешествии, но сумеет ли тот историк понять ситуацию, в которой оно происходило? А если не сумеет, сможет ли правильно оценить происшедшее?