Слово президента (Том 2, Джек Райан - 8)

Клэнси Том

Адлер подумал, что на выпускника Гарварда всегда можно положиться, когда требуется грамматически правильно построить фразы и спорить по мелочам, но, как в случае с Ратледжем, от него трудно ждать большего. Этот кадровый дипломат сумел добраться до седьмого этажа и занять столь высокий пост благодаря тому, что старался обо всем говорить предельно осторожно, никогда не брал на себя ответственность, а это означало, что и инициативы он не проявлял. С другой стороны, у него блестящие связи - или они были раньше. Однако Клифф был болен самой опасной болезнью дипломата. По его мнению, не существовало проблем, по которым нельзя вести переговоры. Адлер придерживался иной точки зрения. Иногда необходимо занять твердую позицию и отстаивать ее, несмотря ни на что, потому что, если вы не сделаете этого, ваш оппонент сам выберет поле боя, и тогда инициатива перейдет к нему. Задача дипломатов заключалась в том, чтобы

не допустить войны. Это важная задача, считал Адлер, но решить ее можно только в том случае, если ты знаешь, где занять твердую позицию и на какие уступки - но не более того - можно пойти. Для заместителя госсекретаря по политическим вопросам такой танец был бесконечным, причем вел его кто-то другой. К сожалению, у Адлера не хватало политической власти, чтобы уволить Ратледжа или по крайней мере сделать послом в какой-нибудь безобидной стране. Он сам как государственный секретарь еще не был утвержден Сенатом.

– Значит, будем считать это просто региональной проблемой?
– спросил Ратледж. Адлер медленно повернул голову в сторону говорившего. Неужели он пытается прийти к консенсусу?

– Нет, нельзя так подходить к этому, - произнес госсекретарь, демонстрируя занятую им позицию.
– Речь идет о жизненно важных интересах Соединенных Штатов. Мы дали гарантии правительству Саудовской Аравии, что окажем ему поддержку.

– Из-за линии на песке?
– спросил Клифф.
– Пока в этом нет необходимости. Иран и Ирак объединяются, и возникает новая Объединенная Исламская Республика - ну и хорошо. Что дальше? Им потребуются годы, чтобы навести порядок в этой стране. Тем временем силы, которые, как нам известно, существуют в Иране, расшатывают там теократический режим, причиняющий нам столько неприятностей. Это ведь не односторонняя сделка, правда? Можно ожидать этого из-за влияния светских элементов в иракском обществе, которое неизбежно усилит рост недовольства правлением религиозных лидеров в Иране. Если мы ударимся в панику и начнем активные действия, это только облегчит жизнь Дарейи и его фанатикам. Но если мы будем спокойно наблюдать за развитием событий, это лишит их повода разжигать ненависть к нам. Давайте рассуждать так. Разве мы не можем помешать объединению этих двух стран?
– задал риторический вопрос Ратледж.
– А раз не можем, как быть тогда? Нужно найти возможность вступить в переговоры с новой страной.

Звучит вполне логично, подумал Адлер, обратив внимание на осторожные кивки сидящих вокруг стола. Он знал соответствующие случаю стандартные слова: возможность, диалог, переговоры.

– Такой шаг согреет и обрадует правительство Саудовской Аравии, послышался протестующий голос с дальнего конца стола. Это говорил Берт Васко, занимающий самое низкое положение среди всех собравшихся дипломатов.
– Мистер Ратледж, мне кажется вы недооцениваете сложность ситуации. Ирану удалось организовать политическое убийство...

– Разве у нас есть доказательства этого?

– Аль Капоне тоже никогда не был обвинен в Дне святого Валентина <Аль Капоне - американский гангстер и убийца 20 - 30-х годов, в период сухого закона руководил торговлей спиртным. В День святого Валентина 14 февраля 1929 г, его банда расстреляла из автоматов гангстеров соперничающей банды в гараже в центре Чикаго.>, но я видел фильм.
– То, что его приглашали в Овальный кабинет, придало духу начальнику отдела Ирака. Адлер с улыбкой поднял бровь. Кто-то руководит всем этим, начиная с убийства и кончая устранением со сцены военного руководства Ирака, которому дали возможность скрыться за границу, и расстрелом верхушки баасистской партии. Далее мы становимся свидетелями укрепления религии в Ираке. Вырисовывается картина религиозного и национального возрождения страны. Это смягчит те процессы, о которых вы говорили. В результате происшедших событий внутренние разногласия в Иране стихнут на целый год. Кроме того, мы не имеем представления, что там еще происходит. Дарейи - гений заговоров и закулисных махинаций. Он терпеливый и безжалостный сукин сын, посвятивший всю свою жизнь борьбе за установление исламского господства...

– И ему вот-вот придет конец, - возразил один из союзников Ратледжа.

– Вы уверены в этом?
– огрызнулся Васко.
– Эту операцию он провел мастерски.

– Дарейи далеко за семьдесят.

– Он не пьет и не курит. Судя по всем видеопленкам, которые имеются в нашем распоряжении, аятолла выглядит достаточно здоровым и энергичным. Недооценивать этого человека - значит повторять ошибку, которую мы уже однажды совершили.

– Он потерял связь с собственным народом.

– Может быть, Дарейи не подозревает об этом. До сих пор у него все получалось, а народ любит победителей, - заметил Васко.

– Берт, ты,

наверно, боишься потерять должность начальника отдела после образования ОИР, - пошутил кто-то. Это был удар ниже пояса, направленный высокопоставленным чиновником против рядового дипломата, причем смешки присутствующих только напомнили Васко о положении, которое он занимает. Тишина, воцарившаяся в кабинете, ясно дала понять госсекретарю, что происходит формирование единого мнения, причем не в его пользу. Пора брать контроль в свои руки.

– О'кей, расходимся по местам, - произнес Адлер.
– Завтра вернутся агенты ФБР, чтобы поговорить об исчезнувшем письме. Попытайтесь догадаться, что они принесут с собой?

– Господи, неужели снова "ящик"?
– застонал кто-то. Никто не обратил внимания на то, как Ратледж повернул голову.

– Считайте, что это обычная проверка для подтверждения допуска к секретной информации, - успокоил своих подчиненных госсекретарь. Высокопоставленным дипломатам регулярно приходится проходить проверку на полиграфе.

– Черт возьми, Скотт, - заявил Клифф, выражая общее мнение, - нам или верят или не верят. С этими спецами я уже потерял напрасно несколько часов.

– А ведь знаете, письмо Никсона с прошением об отставке так и не было найдено, - заметил кто-то.

– Может быть, его спрятал у себя Генри , - пошутил один из дипломатов.

– Итак, завтра. Начинаем в десять часов утра. Я буду проходить проверку вместе со всеми, - сообщил Адлер. Ему тоже казалось, что это напрасная трата времени.

***

Он был белокож, с серыми глазами, и с тем рыжеватым оттенком светлых волос, который, согласно семейной шутке, говорил о добавлении где-то в прошлом английской крови. Но это повлекло за собой и преимущество - он легко выдавал себя за европейца. То, что он мог по-прежнему делать это, являлось результатом его осторожности. Во время своих немногочисленных операций, когда было необходимо появляться на публике, он подкрашивал волосы, носил темные очки и отращивал бороду, которая была черной. Это вызывало шутки среди членов сообщества - его прозвали "артистом". Однако многие шутники уже погибли, тогда как он оставался в живых. Возможно, у израильтян есть его фотографии - никогда не знаешь, на что они способны, - но все знали, что они редко делились своей информацией с другими спецслужбами, даже с их американскими покровителями, что было глупо. К тому же нельзя жить все время с постоянной мыслью об опасности, даже если твои фотографии имеются в картотеке Моссада.

Он прибыл в международный аэропорт Даллеса рейсом из Франкфурта. С ним были два необходимых чемодана, свидетельствующие, что он серьезный бизнесмен. В таможне он сказал, что у него нет ничего подлежащего досмотру, кроме литровой бутылки шотландского виски, которую он купил в "дьюти-фри" во Франкфурте. Цель приезда в страну? Деловые переговоры и отдых. Сейчас безопасно ходить по Вашингтону? То, что он видел по телевидению, просто ужасно. Все нормально? Неужели? Отлично. Арендованный им автомобиль ждал его у подъезда. Он поехал в соседний отель и решил отдохнуть после утомительного перелета. Там он купил газету, заказал ужин в номер и включил телевизор. После этого вставил вилку своего портативного компьютера в телефонный штепсель теперь во всех американских гостиницах были разъемы, позволяющие выходить в международную компьютерную сеть, - и сообщил Бадрейну, что благополучно прибыл в Америку для проведения разведки. Коммерческая шифровальная программа превратила бессмысленную условную фразу в полную тарабарщину.

***

– Добро пожаловать. Моя фамилия Кларк, - представился Джон. Первая группа состояла из пятнадцати человек. Он был одет гораздо парадней обычного - хорошо сшитый костюм, белая рубашка с пуговками на воротничке, полосатый галстук. Пока от него требовалось произвести на них благоприятное впечатление в одном отношении. Скоро он произведет впечатление в другом. Набрать первую группу оказалось проще, чем он ожидал. ЦРУ, несмотря на продукцию Голливуда, пользуется популярностью среди американских граждан. На каждое место поступило, по крайней мере, десять заявлений, и понадобилось всего лишь проверить по компьютеру данные кандидатов, чтобы отобрать пятнадцать человек, характеристики которых соответствовали требованиям "Синего плана", задуманного Кларком. Каждый был полицейским, закончил колледж, прослужил не меньше четырех лет и обладал безукоризненной репутацией, которую ФБР подвергнет дополнительной проверке. В первой группе были одни мужчины, что, возможно, являлось ошибкой, подумал Джон, но в данный момент это не было главным. Семеро были белыми, двое азиатского происхождения и один чернокожий. Они прибыли главным образом из крупных городов. Все говорили по меньшей мере на двух языках.