Слово рыцаря тьмы
Шрифт:
Чудом удержавшись на ногах, странник стремительно развернулся. Тип с рогом, которому полагалось бы поваляться хотя бы до утра с сотрясением мозга, с яростным рёвом снова нёсся на чужака. Может там сотрясаться нечему? Да и первый копейщик уже поднимается на ноги, опираясь на оружие, как на костыль. Действительно крепкие ребята.
Второй копейщик с невнятным хрипом и бульканьем вдруг упал на колени, выпуская свою палку и хватаясь за горло. Только сейчас Димка вдруг почувствовал что рукоять ножа вдруг стала горячей и липкой. Это я его?!
— Э… Парни, я случайно! Он первый начал…
Глупость ситуации дошла мгновенно.
На этот раз охотник в набедренной повязке не стал бросаться в необдуманную атаку. Просто ревел время от времени, пританцовывал на месте, размахивая рогом и всё норовя зайти за спину. Сейчас можно было рассмотреть седину, щедро посеребрившую шерсть на несуразном теле дикаря.
Димка медленно отступал к лесу. Больше он не позволит себя окружать. Да и попытка общения была полной глупостью. Надо придумать другой способ… Дикарь в повязке ринулся в атаку, и пришлось уклоняться, отмахиваясь ножом.
Седой тут же отскочил, с явным уважением относясь к ржавому лезвию. Рог длиннее ножа, но рукой Димка достанет дальше, преимуществ нет ни у кого. А вот ноги… Может, попытаться пнуть этого маньяка в пах, чтобы отвязался? Если сейчас копейщик оклемается….
Искры брызнули из глаз, вдруг повело так, что Димка упал на одно колено, внезапно став одного роста с нападающими. С радостным воплем седой одним прыжком оказался рядом, занося своё грозное оружие. Должно быть, первобытным охотникам никогда ещё не встречалось оружие, способное одновременно и рубить, и колоть. Странник без колебаний ткнул ножом в живот врага и попытался подняться. Ржавое лезвие хрустнуло, и в судорожно зажатом кулаке у Димки осталась одна рукоять.
Дикарь захрипел, зарычал, и всё же попытался завершить удар. Но странник уже ухватился за рог, и тянул на себя, не желая получить серьёзную рану от умирающего врага. Сейчас будет краткий сеанс перетягивания оружия, пока седой не ослабеет… Первобытный охотник неожиданно отпустил рог и ухватил чужака за горло.
Могучие руки сдавили шею, и попытались скрутить, переломать все шейные позвонки врага, забрать чужака с собой. Напрягая шею изо всех сил, отбросив ненужный в рукопашной схватке рог, Димка схватил охотника за запястья, пытаясь разорвать мёртвую хватку. Пальцы каменной твёрдости не поддавались, сдавливая, выжимая саму жизнь. Жуткая вонь с рождения не мытого дикаря заполнила ноздри, пожалуй, не зажимай враг глотку, землянина вырвало бы.
Даже эффектное явление "дяди" не напугало Димку настолько. Тогда он боялся больше за родителей, а сейчас испытывал панический ужас перед невероятно сильным врагом, твёрдо решившим его придушить. Если бы первобытный охотник с самого начала взялся удобнее, уже вырвал бы гортань.
Тело действовало само, и пожалуй, действовало эффективнее, чем паникующий разум. Кулак правой руки с размеренностью молота бил по физиономии дикаря, разбивая её в кровь, ломая нос, в то время, как левая рука от запястий спустилась к пальцам противника. Димка нащупал мизинец врага и тут же вывернул его. Седой застонал, но хватка ослабла совсем чуть-чуть.
Перед глазами уже всё расплывалось, ноги ослабли и борющиеся противники упали на бок. Дикарь содрогнулся, и даже на миг разжал свои клещи. Странник пытался выцарапать глаза врагу, выкрутиться,
Смертельно раненный охотник взревел и отшатнулся, вновь на миг ослабив хватку, но так и не отпустив шею чужака. Его упорству мог бы позавидовать и бульдог! Уже осознанно странник изогнулся, сложился так, как никогда не сумел бы при нормальных обстоятельствах, и упёрся ботинками в живот первобытного охотника. Перед глазами плыли раскалённые круги, казалось, что барабанные перепонки полопаются от жуткого воя седого, но землянин яростно разгибался, поднимался "свечой" на плечах, ногами отжимая врага. И после бесконечных мгновений противостояния толстые пальцы, наконец, сорвались с изрядно помятой шеи Димки.
Воздух был так чист и желанен! Пусть он обжигал горло раскалёнными иглами, пусть поблизости жутко вонял дикарь, даже в агонии пытающийся дотянуться до обидчика, но наслаждение от первых вдохов было невероятным! До чего же приятно чувствовать себя живым!
Димка с наслаждением массировал саднящее горло, глубоко вдыхая лесной воздух и борясь с кашлем. Бой дался тяжелее, чем он мог даже опасаться. Но обошлось без серьёзных ран. Горло, пара царапин, да голова болит. Голова?! Это же второй копейщик чем-то кинул! Он жив!
Странник взметнулся на ноги, готовясь к продолжению схватки. Где этот пакостный метатель? Сбежал?
Совсем рядом всё ещё содрогался в агонии седой. Ближе к костру лежал охотник помоложе. Но где же третий? Димка повернулся, и ничего не успел сделать — хитрый дикарь, обошедший его по краю поляны, оказался всего в паре шагов позади. И сделал то, что собирался сделать с самого начала боя — ткнул копьём в живот землянина.
Димка всегда считал, что умеет терпеть боль. Ему доводилось ломать ногу, обдирать кожу, падая с велосипеда, кое-каким опытом наградил и "дядя". Но всё это было мелочью по сравнению с единственным ударом копья в живот. Джинсовая куртка не помогла, да и нельзя даже довольно плотную ткань считать доспехами.
Дикарь выпустил древко копья и отскочил, предоставив жертве падать в одиночку. Земля больно ударила по плечам, но боль в животе перекрывала всё. Димка попытался было вытащить оружие, причиняющее такие страдания, но единственное прикосновение к древку вызвало мучительные спазмы и волну слабости.
Странник взвыл от боли, но всё же попытался приподняться. Как ни странно, даже в такой миг посторонние мысли не покинули его. Хорошо, что "дядя" сломал амулет, и Катя не разделит с ним эти ощущения.
А вот с первобытным охотником он бы поделился! Единственный уцелевший в краткой схватке дикарь невозмутимо бродил по поляне, осматривая трофеи. Детали пистолета его не заинтересовали, а вот рукоятку ножа он ухватил с охотой, и даже перевернул утихшего товарища, чтобы осмотреть рану в животе. Затем с явным удовольствием подобрал рог и пару раз взмахнул им в воздухе.
Именно эта деловитость и стала последней каплей. Бурное воображение тут же показало, как этот тип сейчас будет его добивать, свежевать и жарить. И ни Катька, ни родители, ни друзья-приятели никогда не узнают, как бездарно закончилось первое странствие Димки.