Сложные оборотни госпожи Дарианы
Шрифт:
— Нет, есть у меня такая возможность. Даже если потом ты меня отвергнешь. По праву феодала, а часть академии стоит на моих землях, я забираю тебя, свою женщину. Сегодня ты принадлежишь мне и исполняешь мою волю.
Решимость покинула меня стремительно, как будто Маркус воткнул булавку в воздушный шарик. Возмущение никуда не делось, но вот двигаться в сторону круга я не могла. Даже поднять руку по направлению к Ильясу. Я пыталась, но меня придавило так, что я в слезах бессилия опустилась обратно на альфу. Это значит, что на вызов ответить мы не сумели. И что теперь?
Аделаида приблизилась к кругу, однако переступить
— Если королева устранена, выходите, трусы. Все равно кто. Я порву глотку одному из вас с превеликим удовольствием. Но только одному, потому что в поединке участвуют двое. Давай ты, дер Варр, так честнее. Отец имеет право отомстить за деток.
Пусть мне не драться против этой.. ошибки природы, но Маркуса я держала крепко. Сплела наши руки магической вязью. Очевидно же, Ильяс зацепил его так глубоко, что нормально биться альфа не сможет. Не исключено, что вампироволк специально завел речь про автокатастрофу и морочит нам голову.
— Щенок, согласен, что пора надеть на тебя ошейник и посадить на цепь. Тебе там понравится, — отец уже снимал с себя рубашку. — Простите дамы, с вашего позволения, останусь в брюках. Не люблю биться голым.
Аделаида перешла на свой древний вампирский клекот. Что бы она ни испытывала к потомку, избранника она терять не хотела.
— Отойди, Адди. Тебе не удержать его. И так будет лучше. Для него тоже.
Но графиня каким-то немыслимым прыжком — я слышала о том, что вампирам доступна гиперскорость — перемахнула через круг почти под потолком и оказалась нос к носу с Ильясом. Вокруг головы, там где должны были быть волосы, у нее раскрылся кожистый гребень. Как у плащеносной ящерицы. Она заверещала так, что у нас заложило уши, а потом перешла на шипение.
Однако на Ильяса, похоже, не подействовало. Он обнажил саблезубую челюсть, взревел и ударом одной руки отправил родственницу к противоположной стене. Тело на миг загорелось и тут же погасло. Графиня лежала, не двигаясь, но дышать дышала. — Какая дура. Эти ужимки нужны, чтобы держать в узде вампиров. Меня тебе не зацепить, — процедил ученик.
Отец проводил женщину взглядом, обернулся к Ильясу и улыбнулся так многообещающе, что я на миг поверила, что у него есть шансы выйти победителем. Он не стал ничего говорить, а вместо этого спокойно вошел в круг. Схватка началась.
Поймала себя на мысли, что ни разу не видела отца в поединке. Полуоборот на нем сказывался меньше, чем на других знакомых оборотнях. Черты лица узнаваемы. Глаза абсолютно человеческие. Да, волосы изменились в гриву, но высокий открытый лоб намекал на то, что и в этой ипостаси ему не изменял холодный рассудок. Ильяса он мог переиграть разве что стратегией. Никак не физическими характеристиками.
Полукровка, обернувшись, внушал, без преувеличения, животный ужас. Шерсть была везде — на лице, шее, даже на внутренней поверхности ладоней. Наверное, эта форма как-то включала себя и волка тоже. Он шире отца в полтора раза, а руки и кулаки — так точно в два. Эта гора мышц держалась на таких же перекаченных ногах. Я с ужасом наблюдала, как под его кожей перекатываются узлы.
Оба замерли. Ни один не собирался двигаться первым. В это время Аделаида по стене попробовала подняться на ноги и отчаянно застонала, когда посмотрела в круг. Это так отличалось от обычного
Наверное, ноги изменили ей, как и мне. Она уселась обратно и спрятала лицо в ладонях, но ее губы продолжали шевелиться. Возможно, она молилась первым богам. Таким же древним. Впрочем, отцу никакое заступничество не будет лишним.
Маркус обнял меня, я буквально распласталась у него на груди. Когда подняла глаза, то увидела, что Ильяс выплевывает выбитый зуб, а папочка так и стоит, одинаково далеко от центра этого смертельного круга и от его края. Причем руки он скрестил на груди, даже не в боевой стойке — словно провоцируя противника.
Ильяс с воем бросился на него. Я не стала отводить глаза, и поэтому не поверила им. В последний момент папа слегка уклонился, увернувшись от когтей-лезвий, и пока полувампир пролетал мимо, опустил локоть ему на спину, а потом ребром ладони саданул по мощному загривку.
Луна в свидетели, да что он такое делает? Ведь достаточно было выпустить когти с другой стороны шеи. Пара кромсающих взмахов, и поединок бы завершился. Я всхлипнула, и Маркус прикрыл мне рот ладонью.
— Тише, Дарриа. Лучше не дыши. И лишь бы графиня не шевелилась. Нельзя сбивать ему концентрацию.
То есть Маркус надеется? Я поискала глазами Аделаиду. Та, на первый взгляд, пребывала в состоянии глубоко обморока. Голова запрокинута к стене, глаза закрыты.
Ильяс поднялся, отряхнулся. Он больше не угрожал. Вообще перестал разговаривать и рычать. Сфокусировался на высокой поджарой фигуре. Одним прыжком преодолел расстояние в метр и ударом снизу попытался вспороть альфе живот. Но тот совершил нечто физически невозможное — избежал разящих прикосновений, зашел за спину Ильясу и с двух сторон все же вонзил когти в левый и правый бок. И в момент, когда полуволк, еще не сообразивший, что проиграл, попытался закрыть раны, из которых хлестала кровь, альфа одним ударом выкинул его из круга. Затем вышел сам.
— Вызывай доктора Пенна, Дариана. И браслеты-подавители на него. Но прежде всего прими в общину. Мы не можем разбрасываться теми, у кого наша кровь.
— Я не знаю такого ритуала, папа, — не то чтобы я пыталась возражать, просто повисла на шее невредимого родителя.
Пускай поясняет, что имеет в виду, раз такой умный.
— Ну ладно. Значит, попросится сам. Вместе со всем кланом, разумеется… Эй, щенок, будешь повторять за мной. Королева не возражает взять вас. Вы получите ровно те же права, что любой из Домов. А расследование всех преступлений против теперь уже собственного народа мы поручим дер Варру. Уж он постарается выяснить правду.
... Так у нас в общине появился четвертый Дом. Обратная сторона Луны.
Ильяс безропотно произнес за папой все, что тот перечислял. После поражения притих, и лишь ошалело посматривал на старшего альфу. В виде вампира он совсем ребенок, да и оборотнем я бы не дала ему более двухсот пятидесяти. Талантливый мальчишка, вообразивший, что сильнее и умнее всех.
Нет, я не буду ему сочувствовать. Необходимо провести расследование. Но предложенный отцом вариант, однозначно, наиболее гуманный. Если серьезные злодеяния действительно найдутся, то там уже и будем решать, что делать с такими сородичами.