Шрифт:
Валерий Петков
Случай без последствий
Борису Яковлеву
Володя Трофимов любил зайти в зоомагазин между одиннадцатью и двенадцатью часами. Он бродил между клеток, вслушивался в возню хомячков, гортанные вскрики попугайчиков, шуршанье птичьих крыльев, подолгу наблюдал переливы красок в аквариумах, вдыхал непривычный запах сена, живности и сушеных дафний.
В тот день в закутке у перехода в "птичий зал" он увидел большой новый аквариум, сквозь стеклянную стенку на него внимательно глядели
Она приблизилась к стеклу, взмахнула тонкими белыми руками и отвела от круглого миловидного лица длинные зеленые волосы. Стайка испуганных гуппи метнулась в гущу зарослей в уголке аквариума. Молниеносным движением она поймала в кулачок крупную самочку и отправила ее в рот. Потом, расплескивая воду, уселась на кромку аквариума. Трофимов увидел мраморную белизну тела, изящные руки. Она грациозно передернула плечиком и вспыхнула серебристыми искорками. Трофимов восхитился: "Точеная!"
Она облокотилась на левую руку, капельки воды скатывались радужным бисером, чешуя от бедер до хвоста слепила глаза, и в ней множились клетки, птицы, продавцы, пальмы у окна. Тряхнув волосами, она открыла мягко очерченный ротик и откинула назад голову. Тотчас в магазине зазвучала странная, чарующая музыка.
Звуки стесняли дыхание, волновали воображение. Трофимов внимал им, забыв невзгоды, дрязги и текучку, которые словно ушли в далекое прошлое. Ему хотелось слушать еще и еще... Постепенно звуки стали слагаться в мелодию песенки. Трофимов с радостью узнал ее, и в памяти всплыли слова: "В этот вью-южный, неласковый ве-е-чер, когда сне-жная мгла вдоль..."
– Опять воды наплескала! Развела болото - скоро лягушки заквакают! раздался позади сварливый голос.
В звенящей тишине она без всплеска опустилась в воду, легла калачиком на дно и виновато прикрыла лицо хвостом. Трофимов оглянулся. В проеме с надписью "Служебный вход" стояла невысокая пожилая женщина в синем халате:
– Подвинься, мил человек, а то и впрямь болото!
Трофимов почувствовал легкий запах болотной гнили и все еще под впечатлением музыки отступил на шаг.
– Чуть кто войдет - она уже тут!
– ворчала женщина, вытирая блестевшие на полу лужицы.
– Хоть не пускай никого.
– Откуда же такое чудо?
– спросил Трофимов, скрашивая неловкую паузу.
Женщина внимательно посмотрела на него, перевязала сбившуюся косынку:
– А никакого чуда вовсе и нет! В лаборатории опыт делали, да чего-то напутали. Вот в розничную сеть и пустили. Здесь народу вечером, как в клубе.
– Да-а, - сочувственно вздохнул Трофимов, - это что ж - инвентарь?
– Зачем? Купите!
– предложила женщина.
– Могу!
– неожиданно выпалил Трофимов, стушевался и добавил тише: знаете ли.
Дело в том, что
Женщина повернулась к продавцу и довольно громко сказала:
– Толик, русалку сосватали, иди, обслужи!
Из-за прилавка уже спешил долговязый молодой человек, светловолосый, большегубый, с редкими зубами.
– Семьсот пятьдесят пять рублей в кассу, пожалуйста, - сказал продавец и протянул Трофимову чек.
Стоя у кассы, он чувствовал себя отпетым авантюристом, ему было неуютно, неловко, казалось, что пиджак висит на нем, как на вешалке; ссутулившись, он вытянул вперед голову чтобы меньше выделяться в кучке школьников.
В кассе тщательно пересчитали двадцатипятирублевки, предложили лотерейные билеты ДОСААФ, но он отказался. Протягивая чек продавцу, заметил, что женщина в синем халате исчезла. "Ведьма!" - подумал он.
– Вы можете заказать машину. Оставьте адрес и мы привезем, - предложил продавец, усугубляя неестественность происходящего.
Трофимов согласился.
Выходя из магазина, он оглянулся. Русалка провожала его грустными глазами. Трофимову стало жаль себя, он еще больше ссутулился, тяжело вздохнул, глянул на часы и помчался к себе в управление.
Быстрый бег успокоил его, а уже входя в отдел, он почувствовал восторженное ощущение чуда.
Домой добирался не спеша, оттягивая свое появление. Уже из прихожей услышал радостные крики сына, веселый плеск и сердитый голос Лиды, которая не встретила его как обычно.
Он медленно переобулся и прошел на кухню. Русалка вихрем кружилась в танце, резко останавливалась перед стеклом и прикладывала к нему ладони. Антон хлопал по ним своими и прыгал, визжа от восторга. Приглядевшись, Трофимов заметил, что на русалку надета верхняя часть купальника жены, и долго смеялся, чувствуя, как с него спадает тяжесть, копившаяся на самом дне души.
– Ну, как покупка?
– спросил Трофимов.
– Ты лучше скажи, когда телевизор купишь?
– вопросом на вопрос ответила Лида.
– Аверчев за две недели достал, а ты не можешь!
– Я с Вячеславом Ивановичем договорился, у него связи. Обещал через знакомцев похлопотать, - пряча глаза, сказал Трофимов.
– А-а, - Лида повела спать упирающегося сына, который хотел еще поиграть с тетей-рыбой.
Трофимов пошел в спальню, включил телевизор и уставился на экран. Из детской Лида вернулась не скоро и сразу легла спать. Он выключил телевизор и тоже лег. Включил малый свет, попытался читать и не смог, отложил книгу.
– Лид, а помнишь, как ты в хоре пела? С Валей Сидоркиной? "В этот вь-ю-южный, неласковый ве-е-ечер", - неуверенным тенорком воспроизвел он.