Случай для психиатра. Легкая добыча. Одержимость кровью
Шрифт:
Ибо в тот день Уоррингтон-Рив уведомил ее, что приговор за преступление, которого она не совершала, был аннулирован. Наконец она была свободна и в безопасности, уверена в чувствах Френсис, счастлива своей новой работой в сиротском приюте.
Налила себе чаю, придвинула кресло к камину, поправила лампу поудобнее и взялась за письмо с благодарностью Уоррингтон-Риву. А закончив, подписалась именем, которое не позволила запятнать, именем, которое вновь вернула себе, — Элен Виктория Клементс.
Рамона Стюарт Одержимость кровью
(пер. с англ. И. Тополь)
Глава 1
Я
Дети мои появились на свет во время этих разъездов, из Нью-Йорка в Беркли, из одного университета в другой. В перерыве между причесыванием Керри и умыванием Питера я написала книгу, две с половиной тысячи экземпляров которой нашли покупателя. Но начало было положено, и я принялась за другие. Они расходились более-менее сносно, чаще в бумажных обложках, правда, люди, которых я встречала на вечеринках, обычно спрашивали, под каким псевдонимом я пишу.
Когда Тэд отправился в Университет Рокфеллера, я очутилась там, где начинала, в Нью-Йорке, и, что самое удивительное, развелась с мужем. Причем развод оказался для меня полной неожиданностью. Однажды вечером, после ужина, Тэд заявил, что собирается жениться на молоденькой белокурой шведке из соседней лаборатории. Я сопротивлялась с полгода, но в одно прекрасное утро поумнела и решила уступить. Семья Тэда владела компанией по производству бурового оборудования, так что из переговоров с адвокатами выяснилось, что алименты на Керри и Питера превышают университетское жалование Тэда. Вернувшись из недельной поездки в Мексику, я осталась одна с двумя детьми на руках в скромном доме на 60-й Восточной улице. Будучи женой профессора и бродя по Кембриджу за покупками, я и думать не могла, где окажусь всего год спустя.
Так что мне нечего сказать ho поводу женской интуиции. Тем более, что дым для меня никогда не предвещал огня, и просыпаясь среди ночи от кошмаров и тяжелых предчувствий, я всегда заставала детей мирно посапывающими в своих кроватках. В общем я долго скользила по гладкому льду, пока тот внезапно не начал трещать под ногами.
И конечно, в тот вечер, когда начались неприятности с Джоэлом, я не ощутила, что произошло нечто чрезвычайное. Даже когда он задержался. Джоэл всегда опаздывал к ужину. С тех пор, как мы вернулись в Нью-Йорк, я не раз ругалась с ним по этому поводу на правах старшей сестры, но атаки в лоб не дали результата и мне пришлось идти на хитрость: приглашать его раньше, чем нужно, и не ставить мясо на огонь до тех пор, пока он не появлялся на пороге. Пока у него была постоянная работа, я звонила туда и он приезжал к нам прямо из конторы. Это закончилось, когда я обосновалась в районе Восточных улиц и узнала, что за два года после Колумбийского университета брат успел побыть журналистом, составителем энциклопедии и редактором издательства. Потом последовали несчастная любовь и вояж в Марокко, который окончательно истощил его накопления. Получив отчаянную телеграмму из Танжера, я помогла ему вернуться домой. Но с тех пор, как он занялся редактированием рукописей для разных издательств, застать его дома стало сложно и мне пришлось снова приглашать его заранее. Джоэл же вернулся к прежним привычкам, поэтому к семи его еще не было.
Если одним словом выразить то, что я чувствовала в этот злополучный вечер, это было раздражение. После школы дети встречались с отцом, но вместо выставки Боннара в Музее современного искусства и чая с пирожными, как было условлено, он потащил их к себе в лабораторию показать новый штамм чумы, полученный из Техасского департамента здравоохранения. Какой-то бедолага-охотник набрел на зараженного кролика и пару Дней спустя умер от укуса блохи. Такие вещи случаются крайне редко. Разумеется, детям было любопытно рассматривать стеклянные клетки с подопытными мышами в стерильном
Как бы то ни было, дети пришли домой, профессионально рассуждая об антигенах и антителах, а я провела весь день за пишущей машинкой, так и не написав ни строчки. Вот в этой суматохе, вызванной появлением детей, бурной радостью нашей венгерской овчарки и уплатой недельного жалования пуэрториканской служанке Веронике, я и узнала, что они вместо выставки были в лаборатории и, что еще досаднее, после всего отправились на новую квартиру Тэда и виделись с Мартой. Я старалась этого не допускать, хотя прямо никогда не говорила. Но в гостях дети все-таки побывали и, по крайней мере, Питеру она понравилась. Чего и следовало ожидать. Керри была более сдержанна в оценках, что мне, конечно, льстило, хотя я и старалась не подавать виду. Особенно при Веронике, проявившей к разговорам о новой жене самый живой интерес.
— Приведите себя в порядок. Сегодня к ужину приедет дядя Джоэл.
— Только не сегодня, — огорченно вырвалось у Керри.
— Не говори глупостей, — оборвала я, передавая чек Веронике.
— Но мама! Мы еще хотели успеть в кино на семичасовой сеанс. Поесть мы можем потом.
— Ничего подобного. Сегодня придет Джоэл. Увидимся в понедельник, — это я сказала уже Веронике, стараясь придать голосу беззаботный тон и, не обращая внимания на тяжкий вздох Керри, добавила:
— Выведешь Барона погулять, Питер? Это успокоит его немного.
— Нельзя, — обрадованно заявил он. — Снег идет.
— А, черт!
Наверное, у нас была единственная в мире венгерская овчарка, которая боится снега. У себя на родине, как я полагаю, они утопают в снегу по брюхо.
— Сегодня фильм идет последний раз, — попыталась разжалобить меня дочь.
— В следующий раз, — услышала я свой фальшиво-бесстрастный голос.
— Это несправедливо, — обиделась Керри.
У меня появилось гадкое чувство одиночества и стало нестерпимо жаль себя: оказаться в ловушке с двумя расстроенными детьми и истеричной собакой! Шел снег, и это значило, что его будут чистить и посыпать тротуар солью, которая разъест Барону лапы. Когда Вероника уходила, собака отпрянула от открытой двери и заскулила. Значит, дорожки уже побелели от снега.
А Джоэл так и не появился. Я сделала салат, натерла чесноком французские хлебцы. Снятая с огня жареная картошка уже сморщилась. У меня еще хватило ума не готовить мясо. Мы расселись в гостиной, как на рекламе американского образа жизни — темноволосая стройная женщина, большая черная собака и пара милых детишек. Кремовый ковер, мягкая мебель в светлых чехлах, полированные панели, снег за окном и огонь в камине. Но на душе было тошно, так что неслучайно Керри вздохнула.
Обычно она веселая, жизнерадостная девочка с длинными светлыми волосами, ну вылитая Алиса из Страны Чудес. Правда, сейчас вряд ли кто-нибудь мог заметить это сходство в кислом, измученном создании, нервно теребившем длинные пряди.
— Оставь волосы в покое.
С видом мученицы она взглянула на каминные часы. Пробило семь и взгляд этот означал, что фильм уже начался. Мы больше не проронили ни слова, и вдруг, шипя и разбрасывая искры, затрещали дрова в камине. Барон зажмурился, а затем продолжал раскачивать головой, как будто следил за крошечными невидимками, летавшими над полом. И если ему заслонить ладонью взгляд, он тут же начнет лаять.
Питер выбрал другую тактику. Он подражал Тэду.
Книга на столике, сосредоточенное выражение лица, прядь темных волос на лбу, в то время как он заполняет карточки ровным почерком отца. Я давно заметила, что все это наиграно. Пит стал подражать отцу вскоре после развода, ранимый мальчик пытался копировать бесстрастную холодность Тэда. Сегодня это особенно действовало мне на нервы. Встав, я подошла к окну, надеясь увидеть спешащую вдоль улицы фигуру Джоэла. Но улица была пуста, только снег, уличные фонари, да ряды деревьев вдоль дороги.