Случай на пасеке
Шрифт:
Вскоре тропинка вывела его на другую, точно такую же поляну, также сплошь поросшую травой-муравой. Такие ухоженные, подстриженные газоны он видел в кино перед замками английских лордов, но там была искусственная, неживая трава, не вызывающая душевной радости. Здесь же, трава была живая, Сашке даже не хотел на её наступать, чтобы не сделать ей больно, на она расстилалась таким густым и плотным ковром, что нельзя было даже раздвинуть её ногой, чтобы наступить на землю. Поэтому, Сашка, стараясь только прикасаться ногой к траве, сразу переносить вес тела на другую ногу. Выходило, что он как бы летел над травой, внимательно смотря себе под ноги. Пролетев
На другом краю поляны, уютно примостившись к стене кедров-великанов, раскинулась пасека, ульев тридцать, с резными узорами на стенках и какими-то замысловатыми фигурками на крышках ульев. Видимо, сделанные руками того же столяра-краснодеревщика, что делал и мебель в избушке. Среди ульев ходила молодая, прекрасная, белокурая девушка, причем не в одеянии пчеловода, а в легком, цветастом, ситцевом платье и босоногая. В сочетании с её ступнями траву можно было назвать шелковистой. Девушка не открывала и не просматривала ульи, а просто ходила, даже пробегала между ними и пела какую-то мелодичную песню волшебным голосом. Да и вся она была явным волшебством. Над ней и вокруг неё летали рои пчел, даже не пытавшихся нападать на неё, а наоборот, как бы подпевали ей своим жужжанием.
Стоя на другом конце поляны, Сашка неотрывно смотрел на это чудо и боялся пошевелиться, чтобы не нарушить эту картину слияния человека, нет не человека, а богини и природы. Если его заметят, подумал он, то все это видение исчезнет, растает, как сказочный туман. Вдруг он вздрогнул, увидев, что рядом с пасекой стоит деревянная и такая же резная ступа, а из неё торчит резной, деревянный черенок метлы.
В этот миг, его тело подбросило вверх, а потом резко и больно оно провалилось в продавленное до основания заднее сиденье Оки и он проснулся. Оглядевшись ещё ничего не понимающим взглядом, Сашка сообразил, что, как и прежде, находится в Оке Игната, который лихо гонит машину по кочкам проселочной дороги, весело мурлыча что-то себе под нос. У Игната были веские причины для веселья: поросят родственники отдали ему бесплатно, бензин он очень удачно выцыганил у Сашки, вчера на "халяву" хорошо попил неплохого самогона, а вечером, дома, после такой удачной поездки, вокруг него будет суетиться жена Марфуша, обычно скупая на ласки, но дармовые поездка и поросята сделают свое дело. Поэтому даже неприятный запах в салоне машины, уснувших и испускающих газы поросят, Игнату нравился.
Сашка недовольно и огорченно выругался:
– Перебрал я на похоронах, - потом его взгляд упал на что-то катающееся по полу салона и мешающее его ногам:
– Пустая бутылка из-под самогона, когда же я это успел? Но это ведь не причина для огорчения? Ах, да - сон, такой сон не удалось досмотреть, а все Игнат, вишь, как домой несется, не разбирая дороги, ну, я ему устрою - .
Сашка задумался: "Как бы это, получше, устроить Игнату?"
И тут его как будто осенило, он сейчас только вспомнил и не понимал, как же мог запамятовать такое, свою золотую, американскую мечту.
Во время поминок бабки Марфы, за столом он, краем уха, подслушал разговор двух древних старух:
– Хороший человек была Марфушка, да не хозяйка, дом-то как запустила?
– молвила одна, сося соленый огурец беззубым ртом.
Вторая поддержала первую: "А пасека-то, пасека - совсем одичала".
Выпив очередные пол стакана самогона, Сашка отметил про себя: "Так у бабки есть пасека? Надо не забыть, выяснить и
– Стой, Игнат, тормози, - закричал Сашка водителю прямо в ухо. Тот даже руль из рук выпустил от неожиданности. Правда Ока продолжала также двигаться вперед и без управления, потому что Игнату приходилось двумя руками кое-как крутил баранку своей тридцатилетней Оки. Придя в себя, Игнат возмутился:
– Ты что, ошалел, так в ухо кричать?
– "Давай быстро назад, в Таежный" - сказал Сашка, не терпящим возражения голосом.
– Ну, уж, нет, - возмущенно парировал Игнат: - Нашел дурака, ни за что, - и его мысли об удачной поездки начали меняться.
– Буду заправлять твою Оку пол месяца, - выкинул Сашка козырь, который моментально сработал и Игнат тут же начал поворачивать Оку обратно, опасаясь, что Сашка передумает.
В Таежный примчались быстрее, чем из него до места разворота. Внешность и имена тех старух Сашка, конечно, не помнил, поэтому он придумал верный ход. Первому встречному мужику предложил подарить домик бабки Марфы со всем скарбом и ящик водки в придачу, вспомнив о Максе и его возможностях. Мужик сразу же, радостно, согласился, даже не спросив, что он должен будет сделать, а когда узнал, что нужно будет показать место нахождения пасеки бабы Марфы и помочь отправить ульи к Сашке домой, то еще больше обрадовался.
Дороги до пасеки не было, но она находилась недалеко от села и вскоре они были на месте. Мнение старух о бабе Марфа, как хозяйки, полностью подтвердились, картина была удручающая: семь старых, перекошенных ульев уныло стояли на небольшой, заросшей высокой травой полянки, Было понятно, что баба Марфа не часто посещала свое хозяйство и пасека превратилась почти в дикую. Одичавшие пчелы, как и положено им в природе, перешли на самообслуживание.
Местный мужик оказался человеком проворным и расторопным: получив от Сашки еще одно подтверждение о ящике водки, он быстро пригласил еще трех аборигенов и они, не мешкая, занялись делом. Прокосили в траве полосу и выровняли на ней кочки от дороги до пасеки. Потом просмотрели, перебрали улья, немного их подремонтировали и подготовили к перевозке. Отыскали в бабкином подворье кое-какой пчелоинвентарь и тоже подготовили к отправке.
На другой день, к вечеру следующего дня, приехал небольшой грузовичок из Сашкиного села, которого отправил сюда Игнат с помощью Макса, а Игната Сашка отправил домой сразу же, как договорился с местным мужиком по бабкиной пасеке. Игнат, услышав, что Сашка будет заправлять его Оку еще полмесяца, был готов выполнять все его указания. С грузовичком также прибыл ящик водки, отправленный Максом.
В сумерках, мужики погрузили все семь ульев с пчелами в грузовичок и к утру Сашка был уже дома, еще раз похвалив себя за то, как он удачно пристроил свое ружьё.
Найти в окрестностях родного села место под пасеку, трудности не представляло. В этот же день пчелы были на месте и с удовольствием отправились изучать места для взятия нектара и уже к вечеру Сашкины ульи начали наполняться тягучей сладостью.
– Пожили плохо и хватит, - радостно сообщил Сашка Нюрке и та, смотря на него лучистыми глазами, какие у неё были только в медовый месяц, согласно кивала головой. Начиналась новая, счастливая и богатая жизнь.
– Сбылась мечта идиота, - говорил в таких случаях незабвенный Остап Бендер и он был недалек от истины.