Случай на пасеке
Шрифт:
Проше месяц, дела у Сашки шли хорошо: Нюрка вспомнила, что у ней есть муж, бывший передовик производства и неоднократный победитель социалистического соревнования, появились новые, забытые друзья, из тех, кто не опустился и хоть как-то нашел себя в современной нелегкой жизни, даже Валентина при встрече начала с Сашкой здороваться легким, снисходительным кивком головы, но это вполне устраивало Сашку: "Ничего", - радостно подумал Сашка: "Ещё кланяться будешь" - и, весело насвистывая, пошел в кузню, чтобы заказать кузнецу подкову - символ счастья.
Завелась и медовушка, правда, пока, не из чистого меда, а с медовых обрезков, остатков и с не созревшей некондиции, но, все-таки -
Но одно обстоятельство все-таки беспокоило Сашку: участковый Фадеич, прослышав о Сашкиных жизненных успехах, провел собственное расследование и выяснил для себя главное: Сашкино ружьё, которое он уже считал своим, ушло к Максу, на которого власти Фадеича не хватало. Встретив после этого Сашку, Фадеич сказал ему: - Проводи каждый день, как последний, их у тебя осталось немного.
–
Все знали, что Фадеич хоть и выпивоха, лодырь и бабник, но человек мстительный и своих слов на ветер не бросает. Но пасека и новые заботы, связанные с ней, так замотали Сашку, что вскоре он забыл об угрозе Фадеича, а зря.
Этим днем все не складывалось с утра: бреясь, Сашка сильно порезал лицо, да в таком неудобном месте, около уха - ни замазать, ни заклеить ранку, спускаясь с крыльца дома, подвихнул ногу, стопа опухла и Сашка не мог натянуть на неё сапог. Так и пошел на пасеку, хромая - на одной ноге сапог, а на другой тапочек. Кое-как добравшись до пасеки, он обнаружил, что забыл дома ключ от времянки, где у него находилось всё оборудование для работы с пчелами, пришлось взламывать замок. Но самое неприятное было впереди: зайдя на точок, он сразу обнаружил, что ночью здесь побывали гости - медведь.
Косолапый походил среди ульев, сдвинув все с места и расставив так, как считал нужным. Сбил крышки с двух ульев, вытащил несколько рамок, облизал с них мед, переломал и тут же бросил. Растревоженные пчелы с этих ульев, угрожающе жужжа, вились над пасекой. В завершении, медведь устроил в десяти метрах от пасеки свое лежбище, где спокойно спал до самого утра и только недавно ушел, оставив на тропинке большую кучу своего еще теплого дерьма.
Сашку сразу же охватил ужас, предвещающий конец счастливой жизни. Он слышал от пчеловодов, что если на пасеке завелся медведь, то остановить разорение хозяина может только смерть медведя. Существенной помощи в этом деле от соответствующих служб и других органов не было, поэтому пчеловоды боролись с косолапыми, как могли. Кто-то бросал насиженное место и переезжал на новое, кто-то бросал пчеловодство, а кое-кто, посмелее и имевшие оружие - охотой на этого медведя. Но, бывало, медведь уже сначала приходил не один или потом приводил с собой родных и близких. Если кто-то из пчеловод умудрялся убить его, что было не очень просто, то собратья вообще зверели и вскоре разоряли пасеку полностью.
С этого дня Сашка начал частенько оставаться на пасеке ночевать, но медведь непостижимым образом всегда знал, ночует Сашка на пасеке или нет и приходил только тогда, когда Сашки не было. После каждого его посещения Сашка подсчитывал убытки, а они были не малые и все время увеличивались. Вскоре прибыль от пасеки и вовсе прекратилась и началось сплошное разорение.
Однажды, ночуя на пасеке, Сашка услышал его шумное сопение, а потом и самого, он был совсем близко. Светила полная луна, они стояли друг против друга на расстоянии пяти метров, Сашка хорошо разглядел его: шести-семи годиков, самец, когти более пяти сантиметров, пять-шесть центнеров веса, шерсть на загривке воинственно приподнята, небольшие глаза внимательно, но незлобно, а даже с интересом наблюдают
И только сейчас до Сашки дошло:
– Что же он хотел делать с медведем, карауля его на пасеке столько ночей? Напугать его, убить? Как и чем?
– Сашку охватил не страх, а животный ужас. По спине потек липкий, холодный пот, он затекал в ложбинку между ягодиц, а потом, казалось, поднимался по промежности вверх, к животу. Сашка даже чувствовал его неприятный, вонючий запах.
– Почему же он такой вонючий?
– мелькнула мысль, как будто это было сейчас самое главное.
Ранее, Сашка припас для дежурств старый металлический тазик и большой железный болт, надеясь, что громкие звуки этого нехитрого приспособления испугают медведя, он убежит и больше на пасеке не появится. Это оружие находилось в двух метрах от Сашки, но как обидно и жалко-смешно это выглядело сейчас.
Всего два прыжка, меньше секунды и медвежья лапа сорвет кожу с лица и головы, разломит череп, а потом начнет ломать, мять уже безжизненное Сашкино тело, вернее уже не тело, а кровавый мешок с переломанными костями и разорванными кусками кровяного мяса.
Однако, медведь не спешил расправиться с Сашкой, он приблизился к нему еще на два метра. В лицо Сашки ударило его жаркое дыхание, он чувствовал его запах, запах протухшего мяса. Сашке показалось, что медведь злорадно ухмылялся, он даже увидел его кривой оскал, открывший два желтых клыка.
Потом, видимо убедившись, что жалкий Сашка, охваченный ужасным страхом, не представляет никакой опасности, медведь повернулся и спокойно, вразвалку пошел к ульям. Сбив лапой крышку с одного из них, он набрал рамок на вторую лапу, согнутую так, как это делают люди, когда носят охапками дрова и ушел, причмокивая на ходу медово рамкой, даже ни разу не взглянув на Сашку.
Сашка пришел в себя минут через тридцать после ухода медведя. Он так и стоял все это время на прежнем месте, безумно глядя вслед ушедшего медведя. Потом медленно опустился на траву и сидел, не двигаясь, еще минут двадцать. В этот момент, он впервые горько пожалел, что так бездарно расстался с наследством деда Гриши - ружьём.
Сашка не появлялся на пасеке три дня. Все это время он лежал дома, на диване, тупо уставившись в потолок и молчал. Нюрка, бесшумно ходившая по дому, справляя свои дела, не приставала ему.
На четвертый день Сашка пошел в сарай, где была его мастерская и до вечера там пилил, стучал, стругал, то есть что-то мастерил. Уже по темну, Сашка зашел в дом, держа в руках что-то, вроде поджига, которые в детстве делали все мальчишки, но только большого размера. И если мальчишки, чтобы выстрелить поджигали заряд в трубке спичкам, поэтому он и назывался поджиг, то Сашка приделал к трубе от душки металлической кровати настоящий боек и получилось, в общем-то, приличное, самодельное ружьё, пулями к которому служили шарики от подшипника, размером с вишню.
– Ну, теперь держись, косолапый, - злорадно подумал Сашка, совсем позабыв о недавней встрече с медведем и своих страхах.
Рано утром Сашка был уже на пасеке, осмотрев которую убедился, что он теперь здесь вообще никто, хозяин сменился.
– Ладно, посмотрим, - воинственно подумал Сашка и до вечера что-то опять мастерил около ульев, а потом, очень довольный собой, пошел домой, где его ждала Нюрка, любимая жена.
Рано утром он уже опять был на пасеке, осмотрел самострел, а это именно его он поставил вчера на медведя, но сработки не было и никаких следов около самострела также не было. А на остальных местах пасеки - были и довольно заметные.