Случайная ошибка, или От судьбы не уйдешь
Шрифт:
Плохо соображая, Белинда выгнулась в его руках. Рошер приник губами к бешено пульсирующее жилке на ее шее и втянул бархатистую кожу в рот. Белинда ахнула и сжала его плечи.
— Кларк, какая же ты чувствительная, — бормотал Рошер, задирая ее блузку и покрывая поцелуями выглядывающие из мягкого корсажа полушария. — Ты слаще вина в зимний день.
Рошер ослабил шнуровку, оголил ее грудь и принялся ласкать языком. Бель застонала и закрыла лицо руками, не желая даже думать о том, как сейчас
— Упырь меня пожри, Кларк! Ты чудо! Способна получить удовольствие от самых невинных ласк.
Наваждение улетучилось, как ни бывало. Белинда вдруг осознала, кто только что к ней прикасался. Жгучий стыд сковал душу. Она отодвинулась от Рошера, насколько позволяла скамья, и принялась приводить себя в порядок.
— Кларк, — в изумлении проговорил Рошер, — ты чего? Тебе же понравилось. Почему ты одеваешься? Садись на меня, и давай продолжим. Обещаю, дальше будет еще лучше.
Он потянул к ней руки, но Белинда процедила в ответ:
— Со своей любовницей продолжай, а меня оставь в покое!
Она схватила упавший на пол плащ и завернулась в него, как в одеяло.
— Кларрррк! — прорычал Рошер. — Ты не можешь так со мной поступить. Я хочу тебя. У меня все болит между ног. Я сдохну, если не получу тебя немедленно. Ну же, не упрямься.
Рошер схватил ее за плечо, но тут же зашипел, как будто обжегся, и затряс ладонью. Белинда, заливаясь слезами, бросила:
— Не прикасайся. Плевать я хотела, где там у тебя болит.
Она отвернулась к окну и уставилась в темноту, а Рошер бубнил за ее спиной какую-то околесицу:
— Так, значит? Только добровольно? Ладно. Ничего. Ты меня не остановишь, полоумный старик.
Рошер замолчал и, повозившись, застыл у своего окна.
Вскоре мимо пронеслись пылающие в ночи фонари, и карета встала.
— Постоялый двор, господин, — объявил извозчик в специальную трубку с воронкой.
Белинда принялась спешно поправлять плащ, натягивая капюшон, но Рошер не торопился выходить буркнув:
— Странно. Мне казалось, до него еще час езды.
Глава 8
Максимир вышел из кареты и осмотрелся. Извозчик уже выпрягал лошадей и договаривался с подбежавшим местным парнишкой о цене за корм и постой. Возле ворот суетились работники, провожая отъезжающую повозку. Над входом в трактир горел всего один засаленный фонарь и то совсем тускло.
Максимир почувствовал неладное, подозвал мальчонку в рваном тулупе, крутящегося поблизости, и спросил:
— Что это за постоялый двор?
На перемазанном
— Знамо дело, господин. «Немая горгулья» здеся.
Мальчишка шмыгнул носом и плотнее запахнул местами рванный тулуп.
— А где «Три пескаря»? — поинтересовался Максимир, уже догадываясь, что ответ ему не понравится.
— Дык, это по другой дороге. На развилке — налево. Оттуда час езды, и вы на месте.
— Упырь пожри этого наемного извозчика, — пробормотал Максимир и сунул в протянутую ладошку мальчишки медную монетку.
Тот быстро спрятал полученное под шапку и рванул с постоялого двора, сверкая пятками.
Кларк выбралась из экипажа и с тревогой спросила:
— Что-то не так? Почему нас никто не встречает? Ты же говорил, что нас ждут.
Максимир развернулся, подхватил ее под локоток и склонился к ошарашенной Кларк.
— Мы приехали на другой постоялый двор, — зашептал он. — Нас тут никто не ждет, и я понятия не имею, что это за место. Но интуиция вопит, что тут творится что-то неладное.
— С чего вдруг? — удивилась Кларк, озираясь по сторонам. — Вроде ничего особенного тут нет. Ну, перепутал извозчик, и что? Давай здесь остановимся. Смотри, какой снег повалил. Скоро дорогу совсем заметет, и до утра будет не проехать.
К ним подошел нанятый в столице извозчик и сказал:
— Господин, я договорился насчет ужина и комнат для вас и леди. Проходите внутрь, лакей вам все покажет.
Кларк ослепительно улыбнулась и ответила:
— Большое вам спасибо. Мы уже идем.
Извозчик кивнул и направился к конюшне, а у Максимира внутри все взвыло от чувства опасности.
— Никуда мы не пойдем, — отрезал он.
— Да что с тобой?! — разозлилась Кларк, вырывая руку. — Мечтаешь ночевать в придорожном сугробе? На здоровье. А я хочу есть и спать в теплой постели.
Она поправила капюшон плаща и решительно двинулась к крыльцу, где Максимир только теперь разглядел покосившуюся вывеску над входом. Грубо намалеванная уродливая горгулья кривила пасть в зверином оскале и клыками прокусывала первую букву названия постоялого двора.
— Упырь меня пожри! — процедил он и пошел вслед за Кларк, ощущая, как его тянет за ней на магической привязи.
В сенях их действительно встретил слуга в замызганной рубахе и портках с заплатками. Он поднял фонарь повыше и, нещадно шепелявя из-за потерянных неизвестно при каких обстоятельствах передних зубов, сказал:
— Профу за мной. Сразу подниметесь в комнаты, или поузинаете в обфем зале?
— В комнаты, — ответил Максимир.
— В зале, — одновременно с ним заговорила Кларк.