Случайная заложница

Орлова Екатерина Марковна

В погоне за чувствами я совершенно теряю бдительность и, вместо того, чтобы сначала аккуратно заглянуть в комнату, я делаю решительный шаг и от ужаса застываю на месте. Мне стоило бы так же тихо развернуться и выйти, но изо рта вырывается неконтролируемый громкий выдох и уже через секунду я смотрю в черное дуло пистолета и слышу знакомый голос:

– Твою мать, Мишель.

– Финн?
–  шепчу в ужасе.

Я не вижу лица того, кто держит меня на мушке, он в черной маске, полностью скрывающей его лицо, но эти пронзительные голубые глаза я, кажется, могу узнать даже в темноте. Оба брата Фоули являются обладателями этих глаз. Ну, то есть, оба были

обладателями, остался только один. Я все никак не привыкну говорить и думать о своем муже в прошедшем времени.

– Ты что здесь делаешь?
–  спрашивает он, подскакивая на ноги и быстро хватая сумку, оставляя винтовку валяться на полу.

– Фотографи… - у меня перехватывает дыхание, я сглатываю ком в горле и пытаюсь снова дрожащим голосом: - Фотографирую.

– Блядь, нам надо сваливать.

– Финн, ты что? Ты убил кого-то, да?

– Мишель, тихо. Закрой рот и делай то, что я скажу.
–  Он в несколько длинных шагов оказывается рядом со мной и подхватывает за локоть, вытаскивая из комнаты. Мы быстро бежим по ступенькам вниз.
–  Не произноси ни звука, старайся двигаться как можно тише. Ты на машине?
–  Я качаю головой, едва разбирая дорогу, ступени сливаются в одну серую массу, но у меня даже не возникает сомнения, что Финн не даст мне упасть, он дотащит меня до места назначения максимально невредимой. Еще одна его общая черта с Малоуном.

Мы выбегаем с другой стороны здания и бежим квартал через дворы, такие же заброшенные, как и все здания в этом районе. По дороге Финн срывает с себя маску. В подворотне между домов стоит черная спортивная машина Финна. Он быстро ее разблокирует и кивает мне на пассажирскую дверцу, открывая багажник.

– Садись и закрой дверь максимально тихо, пристегнись, - бросает он мне негромко.

Я подбегаю к двери и проскальзываю на сиденье. Я даже не замечаю запаха в машине, не могу насладиться ее красотой и эргономикой. Сердце барабанит где-то в горле, а в ушах я слышу шум крови, то, как она пульсирует в венах. Я хотела адреналина? Я, черт возьми, получила его с лихвой. Хлебанула огромную порцию и сейчас, кажется, рискую умереть от разрыва сердца.

Через несколько секунд Финн запрыгивает на свое место, пристегивается и спустя мгновение мы срываемся с места. Я боюсь быстрой езды, хотя мой муж любил ее и у него было четыре спортивных машины, которые он обожал. Я вжимаюсь в сиденье, одновременно боясь смотреть вперед и закрыть глаза.

– Финн! Финн!
–  зачем-то зову я.

– Потерпи, Мишель. Иначе нас догонят.

Мы вылетаем на трассу с визгом шин и мчим, обгоняя попутные автомобили, рискуя в любую секунду вылететь в кювет или столкнуться с другой машиной. Проехав около двадцати минут, Финн сбавляет скорость и теперь спокойно ведет, давая мне возможность хотя бы немного снизить подскочившее от страха давление. Я медленно вдыхаю и выдыхаю, пытаясь замедлить грохот сердца.

– Что ты там делала?
–  первым нарушает тишину Финн.

Я смотрю на него. Красив, как и все Фоули. На голове сущий беспорядок и я грустно улыбаюсь одними уголками губ. Малоун всегда страдал от этого. Он носил деловые костюмы и для него важно было выглядеть с иголочки. Но он никак не мог усмирить свою буйную шевелюру, так что остриг волосы настолько коротко, чтобы это выглядело прилично, и при этом он не походил на парня из подворотни. Финну, похоже, было плевать на то, как выглядит его прическа.

– Мишель?
–  зовет он и бросает на меня взгляд пронзительных

глаз.

– Я пришла, чтобы фотографировать.
–  мой голос все еще дрожит и звучит хрипло. Горло как будто царапает придушенный крик. Я опускаю взгляд на свои пальцы, они невероятно сильно трясутся, сжимаю их, чтобы унять дрожь. Финн тоже замечает, видимо, потому что накрывает мои ладони своей рукой и слегка сжимает. У него холодная кожа, но сейчас даже это дарит мне немного спокойствия, хотя сердце все никак не может перестать колотиться.

– Испугалась?
–  уже спокойнее спрашивает он. Лицо все такое же серьезное, а взгляд не растерял решительность, которую я увидела в том доме. Как будто у него выжжено на сетчатке желание убивать.

– Ты убил кого-то?
–  нерешительно повторяю свой вопрос, заданный в том здании.

Он крепко сжимает поросшие щетиной челюсти и снова поворачивается к дороге.

– Ты еще работаешь в офисе?
–  вместо ответа спрашивает он меня.

– Нет, я уволилась сразу, как…

– Ты можешь уехать на пару дней из города?

– Что? Зачем?

– Мы не виделись почти год, нам есть, что обсудить.

Внутри меня холодеет. Внезапно я обнаруживаю, что мы уже выехали за пределы города и едем на север по трассе. Финн прав, мы не виделись почти год и, возможно, теперь я этого мужчину совсем не знаю. Я встретилась с ним в заброшенном здании, когда его рука нажала на курок снайперской винтовки, а потом он наставил на меня пистолет с глушителем. Но не убил. Слабое оправдание. Все мы знаем, что происходит со свидетелями убийств. Ужас снова подкатывает к горлу, накрывая пеленой мой взгляд. А сердце разгоняется сильнее, чем стучало до этого. Я пытаюсь успокоить себя тем, что это же Финн, брат моего покойного мужа, и он никогда не делал мне ничего плохого. Мне - нет. Но он на моих глазах убил человека и неизвестно, на что еще он способен.

– Финн…

– Мы уже недалеко, Мишель. Скоро все закончится, - спокойно произносит он, снова набирая скорость, а у меня в горле застревает крик, который я не в силах выпустить.

Глава 2

Финн

Четыре года назад в наш дом вошла брюнетка. Красивая, стройная, с нежной улыбкой и звенящим смехом. Открытый взгляд, в котором плескался интерес ко всему происходящему, и ласковый голос покорили всех членов семьи. Мой брат Малоун привел свою невесту знакомиться с семьей. Ее звали Мишель Броуди. Она была сиротой. Работала секретарем в офисе какого-то интернет-магазина, а в свободное время фотографировала и пыталась продать свои снимки.

Мне тогда было двадцать четыре года, и я был избалованным сыном богатых родителей. Окончил престижный университет, ни дня не работал по специальности. Благодаря связям отца и своим - сомнительным - я занялся тем, что любил больше всего - модернизацией оружия. Я делал это для армии, полиции, все работы проводились официально. Я кайфовал от своей работы. Меня очень часто можно было увидеть в производственных помещениях моей компании, где я с парнями занимался грязной работой. Отец поддержал мое увлечение и вложил немало денег в производство, потому что и сам был заинтересован в своем человеке в данной сфере. Мой отец состоял в ирландской мафии. Был бандитом. Подонком и убийцей. Но разве это волнует человека, который в детстве вместо игрушек на Рождество получал боевой пистолет? Папа был для меня самым лучшим человеком, авторитетом и примером для подражания.