Случайно влюбилась в… Бога?
Шрифт:
Гай окинул меня голодным взглядом и одними губами произнес – "моя"? – пока не спеша бродил взором по моему телу.
– Сегодня ты просто обворожительна, – восхитился он, затем сглотнул.
– Спасибо за платье, – холодно ответила я. Только потому, что от вида Гая слюнки текут, еще не значит, я прощу его за то, что он так резко отвергнул меня прошлой ночью или за годы мучений. – Ну? – поторопила я, приподняв бровь в ожидании.
– Думаю, сначала мы пообедаем, а затем поговорим. Не хочу, чтобы нам мешали, к сожалению, обед
Едва удержалась, чтобы не пнуть его в голень. Снова ждать?
– Ты и вправду меня ненавидишь или все же хочешь, чтобы я тебя возненавидела.
– Клянусь, ничего подобного. Я расскажу тебе все, что ты захочешь, но после того, как мы поедим.
Понятно, упрямец решил, что будет так, а не иначе, и уже не передумает.
– Отлично. В честь чего обед, интересно? – спросила я.
Перед тем, как ответить, Гай одобрительно уставился на мою грудь.
– Мы отдадим честь погибшим этим празднеством. Учбены не верят в погребальные церемонии. – Он предложил Эмме руку. – За мое возвращение также будут подняты бокалы. Идем?
– Ладно. Но когда мы вернемся, тебя и меня ждет долгий разговор, и мне нужны ответы.
– Конфетка, – Гай прошелся взглядом по моему телу, затем посмотрел мне в лицо, – у тебя будет все, что ты захочешь.
Обед проходил на территории комплекса в огромной бальной зале, словно вышедшей из средневековья. Просторная комната тускло освещалась несколькими коваными канделябрами, простые подсвечники закреплены в стене между портретами в полный рост, на которых были изображены мужчины, явно заслужившие почетное место, благодаря своему жестокому и свирепому виду или поведению.
На одной картине рыжий викинг, покрытый кровью с головы до пят, стоял на вершине скалы, рядом с ним Аттила казался вполне симпатичным, и даже был портрет обнаженного по пояс ацтека с головным убором из перьев и нефритов, который сжимал в руке отрубленную голову.
Классно. Где можно достать картинки для моей комнаты?
Кстати о головах, общее количество присутствующих насчитывало более двухсот мужчин в смокингах, а также их подруги. Поэтому, естественно, что Гая и меня посадили прямо в середине длинного, буквой П стола, где каждый мог видеть нас.
И рассматривать. И обсуждать, словно мы живое украшение или животные в зоопарке. Кош-мар.
После изматывающего обеда, во время которого Гай ничего не ел, кроме десерта – печений, как ни странно – последовали приветствия и тосты, ритуалы и песни в честь недавно погибших. Очень походило на гигантскую допотопную пирушку.
Где-то в перерыве между застольными речами, я заметила, как через боковую дверь вошел Томмазо и сел на свободное место. На его губах появилась кривоватая улыбка, когда он увидел, что я сверлю его глазами.
Само собой, выглядел он невероятно стильно.
Вдруг возникло нелепое желание, чтобы в детстве у меня была кукла Кен – Учбен, похожая на него; моя Барби безумно обрадовалась бы.
Я подметила, что Томмазо старался не слишком пялиться на меня, но не смотреть в нашу сторону было почти невозможно; рядом со мной сидел Гай, магнитом притягивающий всеобщее внимание, он смеялся и шутливо подзадоривал ораторов, его глубокий бархатный голос разносился по всей комнате. Когда Гай встал и поведал историю о своей встрече с Буддой – мне трудно было в нее поверить – пришлось признать, даже я была очарована его новой, обаятельной стороной.
Позже все перешли в общий зал по соседству, где подавали послеобеденные напитки и звучала живая музыка в исполнении настоящего оркестра.
По-моему, гостей стало больше человек на пятьсот или около того, Гай, несомненно, был почетным гостем. А я его постоянной спутницей, поскольку он меня не отпускал от себя ни на шаг.
Я старательно поддерживала разговор, вежливо кивала и пожимала руки одному за другим, но было нереально запомнить все имена, кроме Александра. Я насчитала, по меньшей мере, пятьдесят человек с этим именем.
– Почему их так много? – спросила я у Гая.
– Я задал тот же вопрос, когда просмотрел список новобранцев, – объяснил Гай. – По-видимому, он… был… нашим самым знаменитым Учбеном.
– И что он совершил?
– Убил Гитлера, – прошептал он.
– Да ну? Я думала, Гитлер покончил жизнь самоубийством.
Гай практически светился от гордости.
– Учбены великолепны. Правда?
Что за чудные понятия у этого мужчины?
– Эй, если ты и другие боги были заперты, кто же отдавал им приказы? – допытывалась я.
– У них есть инструкции на подобные случаи, – прояснил Гай. – Для этого и нужны шефы Учбенов, чтобы следить за их исполнением. Система весьма эффективна.
Даже и не знаю, что на это сказать. Этот мир настолько отличался от всего, что я себе представляла. Мне еще многому предстояло научиться.
Пока Гай был занят, рассказывая очередную историю толпе, обступившей его со всех сторон, я ускользнула в ванную. Уже на пороге услышала, как глубокий голос произнес:
– Собираешься куда-то?
Обернувшись, увидела Томмазо, он небрежно оперся об стену рядом, скрестив руки на груди, и улыбался.
– Привет, – промолвила я и пошла дальше.
– Наслаждаешься весельем? – осведомился он.
– Как тебе понравилось твое сегодняшнее задание?
– Какое "задание"?
Я уперлась рукой в бедро.
– Это твое "задание", вот ты мне и расскажи!
– А, понял. Это мистер Сантьяго тебе сказал?
– Может быть. Или, может быть, твои сменщики, Роберт и Майкл, которые нашли время за целый день сводить меня по магазинам.