Случайностей не бывает
Шрифт:
— А как вы относитесь к тому, что вы, ну, такой большой? Вас это смущает? Вы переживаете оттого, что вы не такой, как все? Или, наоборот, вам нравится? Вы чувствуете себя особенным? Может быть, избранным?
Голова молчала.
Проходчик всё так же смотрел вперёд, и нельзя было сказать, замечает ли он вообще девушку перед своим носом.
Яна шагнула ближе.
— Кстати, с вашим ростом вы должны высовываться над землёй. У вас какой, кстати, рост? Если нога метра три, то рост метров восемнадцать — двадцать. Это не каждый тоннель такой глубокий.
Яна шагнула вперёд. Она почти вплотную пошла к голове, которая не проронила ни слова. И не моргнула ни разу. Прямо перед ней был огромный, покрытый чёрной пылью нос. Яна поморщилась.
Из-за разницы в размерах она видела нос как сквозь сильное увеличительное стекло, а бывшая человеческая кожа под увеличительным стеклом — это вам не закат на море, не то, что хочется разглядывать. Яна подумала, что сильно не завидует комарам. И не выдержала: протянула руку и потрогала нос великана.
Ноздри чуть дрогнули.
— О, — обрадовалась Яна, — а мы уже подумали, что вы заснули. Приве-е-ет!
Она сделала шаг назад, чтобы её было лучше видно, и снова помахала рукой.
И голова наконец-то её заметила.
Огромные глаза медленно, с почти слышимым скрипом сошлись к переносице, чтобы сфокусироваться на Яне. Зрачки расширились и снова сузились. Вот теперь голова смотрела точно на неё. Яна подумала, что косоглазие такого размера — это не смешно. Ноздри раздулись. Яна почувствовала, что её слегка в них затягивает, как котёнка в пылесос: голова вдыхала.
Через десять секунд Мёртвый Проходчик дунул изо всех сил. Тоннель метро превратился в аэродинамическую трубу.
Яна не побилась о шпалы и не поцарапалась о гравий только потому, что летела по воздуху. И не убилась о дрезину только потому, что дрезину тоже сдуло. Яна до неё всё же долетела, но уже по баллистической траектории, по инерции, и не приземлилась, а прикрысилась. Крысы даже не взвизгнули: Яна была не главным событием последних секунд их жизни.
Воздушный поток иссяк, слышался только стук падающих мелких камешков. И он закончился. Голова снова застыла, приведя глаза в порядок.
Прошла минута тишины и неподвижности.
На дрезине никто не шевелился, боясь, что движение отзовётся болью сломанных костей. Наконец, заранее застонав, черти, крысы, Яна и Антон поделили конечности и попробовали подняться. Все были относительно целы. Черти отряхнули себя и Антона, Яна отряхнулась сама.
— Ну
Через секунду черти ржали, ну, как черти, согнувшись пополам, через две секунды к ним присоединился Артём.
— Да идите вы к чёрту! — крикнула Яна.
И расхохоталась сама.
Когда все почти успокоились, Яна показала им гориллу: «У!У!», и всё началось по новой.
Сбросив напряжение, убедившись, что Проходчик как лежал, так и лежит, черти, не особо напрягаясь, вернули дрезину на рельсы. Джо и Яна успокоили крыс. Артём ушёл к стене и что-то там рассматривал. Беня, покопавшись в недрах телеги, вытащил пластиковый пакет из супермаркета, из него — упаковку бутылок с водой и кучу бутербродов в пластиковых треугольных контейнерах.
— От мамы? — засомневалась Яна.
Уже жующий Бенедикт молча ткнул пальцем в название магазина на пакете.
— Артём, пошли есть! — крикнула Яна.
Джо и Боба звать не пришлось.
Артём с треском расковырял упаковку, достал бутерброд и снова ушёл к стене.
Крысы не успели проголодаться и решили вздремнуть.
— Ну что, — стряхивая с себя крошки, минут через десять заговорил Роберт. — Сворачиваем на Александровский сад, и по голубой до кольца? Движение везде закрыто, проедем относительно быстро.
— А старый тоннель не сильно завалили, когда этот магазин строили? — уточнил Джо.
— Ну в паре мест телегу на руках перенесём, не проблема.
— Какой ещё магазин? — удивилась Яна.
— Подземный, возле Кремля. У меня там знакомый гоблин грузчиком работает.
— «Охотный ряд», что ли?
— Ну, вроде. Давайте, собираемся и двинули. Пошли-пошли, мы взяли деньги за срочную доставку, и мы их отработаем. Потому что мы — фирма! Джо, запрягай. Беня, собери мусор.
Боб раздал команды и, для порядка, пнул колесо дрезины.
— А где Артемка, — оглянулся он. — Яна, где парень?
— Я откуда знаю? Вон он идёт, — нелогично ответила Яна.
Артём, который, пока все ели, успел уйти вглубь тоннеля, в сторону, противоположную от Мёртвого Проходчика, возвращался, переходя с шага на бег.
— Объезд там, — махнул он рукой в темноту, — мы его проехали.
— Так, встали, разворачиваем телегу, — приказал Боб. — Джо, загони на неё крысяток, мы вместе с ними развернём, чтобы не распрягать.
— Не, не надо.
— Беня, чёрт косорукий, бери ровнее!
Боб, который уже приподнял свой край телеги, замер, поняв, что сказал Артём.
— В каком смысле не надо? Что не надо?
Артём то ли запыхался, пока бежал, то ли волновался, дышал он глубоко и часто.
— Не надо пока разворачивать. Дайте мне попробовать.
— Пробуй, — легко разрешил Боб. — А что?
— Вот, — показал Артём.
Все посмотрели на ржавую гайку.
— Если кинуть не рукой, а взять пращу и попасть точно в глаз, он, может быть, даже заметит, что в него что-то попало, — задумчиво проговорил Бенедикт. — Помните, как мы в Севастополе?..