Случайностей не бывает
Шрифт:
— Да подожди ты, опять со своим Севастополем, Бородино ещё вспомни, вояка, — перебил его Боб. — говори, пацан.
— Да вы посмотрите, — вытянул Артём ладонь с гайкой. — Видите?
— Уточни, — потребовал подошедший Джозеф. — И обоснуй.
— А, чёрт, да вы же ничего не видите!
— Нами не ругаться! — строго предупредил Роберт.
Артём не обратил на него внимания, он старался увлечь своей идей всех, кого получится.
— Яна! Ты же можешь! Ну, смотри!
Он покрутил гайку в пальцах.
Яна уже поняла, к чему
— Это что с ней?
— Вибрирует быстро, — объяснил Артём. — Совмести с ним.
Рукой без гайки он показал на Мёртвого Проходчика.
Яна сделала, как Артём её учил между Чистыми прудами и Охотным рядом.
Если она правильно помнила теорию, Проходчик был не на своём месте. Значит его можно переместить. Гайка должна быть ключом, иначе бы он её не притащил. Но что-то в их вибрации было не так. А может, она всё перепутала или что-то забыла, или он ей не всё рассказал.
— И что?
— А, да, ты этого ещё не знаешь.
Яна фыркнула.
— Видишь, он вибрирует, как бы восьмёркой.
Яна ещё раз посмотрела.
— Ну да. И что?
— Это кажется так, потому что вибрирует и в горизонтали, и в вертикали. Одновременно. Понимаешь?
— И что? Нет, не понимаю.
— То, что он не на правильном месте, и сам он тоже неправильный.
— Артемушка, он двадцатиметровое приведение со склонностью к трамплингу, если ты понимаешь, о чём я. И он торчит в тоннеле, как пробка. Конечно, он неправильный. И в неправильном месте. И мы тоже в очень неправильном месте, как мне кажется. О чём ты вообще?
— Да ну тебя, — отмахнулся от неё Артём.
Он нашёл глазами Джо.
— А у тебя есть? Эта, как её…
Он повертел кистью руки, как будто что-то раскручивая.
— А, праща? Нет. Но сделать-то не проблема.
— Делай.
— Погоди, — придержал Джозефа Роберт. — А ты толком объясни, что пробовать будем.
— Фиу-у-у!
Артём показал, как кидает гайку.
— В него? — показал себе большим пальцем за плечо Роберт. — Я просто, чтобы уточнить.
— Бум-с-с-с!
Артём показал, как гайка попадает в лоб.
— Артём…
Боб положил руки на плечи Артёма. Руки не поместились.
— Артёмчик, если Джо сделает пращу, сильно-сильно её раскрутит и попадёт Мёртвому Проходчику в глаз… А он может попасть в глаз, правда, Джо? Ты помнишь, Джо, как мы в Крыму отдыхали, а туда турки приплыли и начали с нашими воевать? Летом семьсот семьдесят четвёртого? И мы помогать пошли. Нет, не помнишь? Что ты глаза отводишь? А вот Михаил Илларионович всю жизнь помнил. Он-то глаза отвести до самой смерти не мог. Оба глаза сразу…
Артём ничего не понял, кроме того, что это какая-то старая семейная история.
— Так вот, даже если он попадёт Мёртвому Проходчику прямо в глаз, то Проходчик, может быть, расстроится. Я в этом не уверен, но допускаю, что такое может случиться.
Во время этой речи Боб слегка потряхивал Артёма за плечи, для лучшего размещения информации в мозгу, и его голова болталась вперёд-назад. Наконец он отпихнул себя от чёрта.
— Да не надо ему в глаз попадать. Можно куда угодно. Чуть-чуть. Просто чтобы коснулась.
Роберт посмотрел ему в глаза.
— А потом?
— Бум-м-м! — объяснил Артём и показал пальцами как жарится поп-корн.
Роберт помолчал секунд десять. И все молчали.
— Делай, — бросил он Джо. — Или что-то получится, или жалеть мы все будем не долго.
— Угу.
Джо порылся в тряпках, набросанных для мягкости на панцирные сетки дрезины, вытащил шерстяное одеяло, почти целое, и оторвал полоску по всей длине. Скрутил концы в жгуты, оставив середину нескрученной.
— Давай! — Он протянул руку за гайкой.
— Может быть, потренироваться? — положила Яна ладонь на локоть Артёма, — Во что-нибудь другое кинуть?
— Девушка, он же шириной с весь тоннель. В него проще попасть, чем не попасть, — подмигнул ей Джо.
— Ну некоторые не ходят простыми путями, — пробормотала Яна, но Джо её не услышал.
Он подёргал пращу, проверяя прочность, снова расправил середину, положил туда гайку. Взял за концы, покачал, привыкая к весу. Обернулся, посмотрел, чтобы никого не задеть. Начал раскручивать. Сначала вращающуюся пращу можно было видеть. Потом она превратилась в размытый диск. Потом праща и кисть, держащая её, исчезли, став совершенно прозрачными. Тоннель наполнило низкое громкое гудение, как будто рядом летал шмель, соответствующий размерам Проходчику.
Вдруг гудение прекратилось: Джозеф выпустил один конец пращи, и гайка улетела… Куда-то, даже черти не смогли увидеть её в полёте. Но тут же послышался всплеск, как если бы камень упал на середину пруда. От центра лба проходчика начали расходиться круги, похожие на концентрические морщины.
— В яблочко, — довольно сказал Джо.
Мёртвый Проходчик едва заметно вздрогнул. Шевельнул головой. Попытался свести глаза так, чтобы посмотреть себе на лоб. Помотал головой. Потряс головой.
— Как будто муху сгоняет, — шёпотом, чтобы не нарушать торжественность момента, сказал Яна Артёму.
Впервые на лице Мёртвого Проходчика появились эмоции: смесь раздражения, недовольства, и, если Яна не ошибалась, небольшого количества страха. А она не ошибалась, её учили узнавать эмоции.
Мёртвый Проходчик сделал движение плечом, как будто хотел поднести к лицу руку, но рука не появилась. Выражение его лица продолжало меняться, раздражения становилось меньше, страха больше. Внезапно он ударил головой в каске в потолок тоннеля. Сотрясение почвы почувствовали все, посыпали камни. И ещё раз он ударил. И ещё.