Случайные боги. О людях, невольно ставших божествами

Субин Анна Делла

В недрах «Свитка» таилось пророчество о королевской чете, которая в утро своей коронации была «очень занята» приготовлениями. О Короле Альфа и Королеве Омега, том самом загадочном К. А. К. О. Там говорилось о «Льве и его львице», о «Монаршей Голове и Монаршей Подушке» на божественном брачном ложе. Балинтин даже привел их «Свидетельство о браке» и заявил, что они обладают «Правом Священных Времен». Если до этого Альфой и Омегой Балинтин больше считал себя и свою жену Лулу Мей, то в 1930 году читатели могли распознать в «Свитке» намек на куда более интригующие фигуры Хайле Селассие и императрицы Менен.

В соответствии с зарегистрированными полицией жалобами, в октябре 1933 года Леонард Хауэлл проповедовал вместе с Балинтином на улицах, опираясь, по выражению «Сборщика колосков», на «весьма причудливую доктрину», состоящую из фрагментов «Свитка» и «Библии

чернокожего человека». Эту идею как концепцию, которая мерцала и набирала силу, чтобы потом засиять во всей красе, уже нельзя было погасить. Объявить Хайле Селассие Богом означало настойчиво заявить – в пику представлениям о белом превосходстве, – что чернокожие мало того что люди, но еще и сотворены из той же субстанции, что и божества. «Он сказал нам, что на землю вернулся Христос, однако я ничего так и не понял, – вспоминал впоследствии Джефет Уилсон, одним из первых влившийся в ряды сторонников Хауэлла, – но когда он повторил мне это несколько раз и дал почитать Священное Писание, я обнаружил, что так оно и есть… Потом он стал проповедовать, пользуясь Библией и этой самой книгой о черном превосходстве, которую я взял домой. А ночью меня посетило видение» (25).

Вот о чем повествовал «Свиток»:

С вашего позволения, Альфа и Омега, Чернокожий и его жена жили на земле еще до Адама, Евы, Авраама и Англосаксов.

С вашего позволения, мы – Наборщики Типографии Вечности и Времени.

С вашего позволения, на эту должность мы назначены НАВЕЧНО.

С вашего позволения, мы для Них – Департамент записи актов гражданского состояния Черного Превосходства.

* * *

В 1934 году колониальные власти арестовали почти всех первых проповедников растафарианства, в том числе Хауэлла, Хибберта и Хайндса. В середине марта, представ перед судом по обвинению в подстрекательстве к мятежу, Леонард Хауэлл впервые в истории предпринял попытку отстоять перед британской короной божественную натуру Хайле Селассие. Его обвиняли в том, что он презрительно и с ненавистью отзывался о британском правительстве, называл шлюхой недавно скончавшуюся королеву Викторию, а подданных британских колоний убеждал, что в действительности они эфиопы. «На скамью подсудимых он взял с собой целую кипу документов и несколько книг весьма необычных размеров», – сообщал своим читателям «Глинер». В зал заседаний еще не успели набиться его сторонники, разъяренные крикуны и зеваки, таскающиеся в суд чисто из любопытства, а Хауэлл уже твердо отстаивал свои позиции.

ПЕРЕКРЕСТНЫЙ ДОПРОС (26):

– В своих проповедях вы утверждали, что Рас Тафари – явившийся на землю мессия?

– Да, ваша честь.

– Вы когда-либо общались с Расом Тафари тем или иным образом?

– Нет.

– Ни разу?

– Ни разу.

Свою защиту апостол построил на картине коронации. Разве ведущие мировые державы не послали на нее своих дипломатов, снабдив золотом, ладаном и миррой? Разве Георг V не отправил туда своего собственного сына? «Всем земным правителям пришлось склониться перед ним в поклоне», – заявлял Хауэлл. Роберт Хайндс засвидетельствовал, что о вознесении Хайле Селассие впервые узнал из журнала. Читать он не умел, но увидел фотографии и насчитал в короне Раса Тафари двенадцать звезд, в точности как в двенадцатой главе Откровения Иоанна Богослова. Хайндс говорил о падении Персидской, Греческой, Римской империй, предупреждая, что та же участь уготована и Британской, – причем перед судьей, который весьма специфичным образом отличился в прошлом. В 1915 году Роберт Уильям Лайол-Грант председательствовал на суде, который вынес приговор приверженцам Джона Чилембве, возглавившего мессианское восстание против британского правления. За безжалостную «справедливость» Лайол-Грант был произведен в рыцари, а революционеров в массовом порядке казнили.

Собравшаяся у здания суда толпа наблюдала, как каждый раз, когда Хауэллу давали слово, по ступеням все выше поднимался петух, то и дело кукарекая. Прошел слух, что это призрак,

демонический дух баптистского священника Пола Богля, явившийся на заседание, дабы правильно расставить акценты. В 1865 году сотни обездоленных жителей Ямайки восстали против несправедливости и подожгли здание суда. Губернатор объявил военное положение, больше четырехсот жителей острова британские войска убили, а Богля повесили над входом, еще дымившимся после пожара. «Люди, – говорил я, – вы бедны, но в то же время богаты, ведь Бог сотворил золотые и алмазные копи в Африке, которая ваш дом». Эти слова Хауэлл произнес, когда его попросили передать содержание его проповедей. А когда упомянул о миллиардах фунтов стерлингов, украденных британцами у африканцев, вновь закукарекал петух. Но Хауэлл продолжал, настаивая на том, что «христианство – лишь поклонение идолу». Если Бог живет на земле прямо сейчас, любая религия, изгоняющая его на далекое небо и отстраняющая от человеческих дел, в обязательном порядке представляет собой поклонение мнимому божеству. По его словам, британцы, может, и распространили свою веру, где только могли, но христианские храмы повсюду закрывались, превращаясь лишь в «пустые оболочки». Что касается истинного бога Раса Тафари, то он жил совсем в другом месте, в то время как на Британию, добавлял Хауэлл, несся огромный метеор. «Я сказал им: как было в начале, так будет и в конце».

Всего через пятнадцать минут слушаний жюри присяжных признало Хауэлла виновным, и судья определил ему два года лишения свободы. «Когда его спросили, не хочется ли ему что-нибудь сказать, он пообещал обжаловать приговор, однако председательствующий заявил, что апелляция по такому делу не предусмотрена. – писал «Глинер». – Тогда Хауэлл немного помолчал и добавил, что его освободит Рас Тафари, причем очень и очень скоро».

* * *

Должен заметить, мой дорогой читатель, что Эфиопия представляет собой страну невообразимых контрастов, по большому счету очень мало исследованную и населенную чернокожими племенами, отношение которых к так называемой западной цивилизации за последние шесть тысяч лет не претерпело никаких изменений…

Леонарда Хауэлла посадили за решетку с колючей проволокой, но в его камере был нарисован пейзаж настоящей Аддис-Абебы – он творил фундаментальное для растафарианства сочинение под названием «Обетованный ключ». Начиналось оно обывательским тоном, больше подходящим для какого-нибудь журнала путешествий, но потом повествование нарушало все законы, преследуя совсем другие цели. «В большинстве случаев приготовлениями к приему тысяч гостей император занимался лично, – писал автор о коронации, – и день ото дня приезжал в своем пурпурном экипаже проверить, как белые рабочие строят по его приказу дорогу». Туда же собирались съехаться представители всех земных держав. Наряду с подробностями из «Нэшнл Джеографик» и британских ежедневных газет Хауэлл воспользовался строками из «Свитка» и «Библии чернокожего человека», соткав из всего этого цельное полотно.

Он буквально очаровывал сокамерников рассказами о том, как сын короля Георга преклонил колено в знак повиновения Расу Тафари. «Повелитель, повелитель, отец прислал меня представлять его, сэр, – повествовал он, – сам приехать не смог, но передал, что будет до конца служить вам, повелитель». Стороннему наблюдателю могло бы показаться, что Хауэлл заперт в холодной клетке в Спаниш-Тауне, административном центре округа Сент-Кэтрин, который сначала был построен как невольничий рынок, а потом постепенно превратился в колониальную тюрьму. Но в действительности сей теоретик пребывал в тронном зале, озаренном золотисто-красным светом. От короля к королю переходил скипетр. «На голове Его Величества Раса Тафари множество диадем, а на одеждах Его начертано имя Короля Королей и Владыки Владык, – молился он, – так давайте же преклоним пред ним колени» (27).

И писал такие слова:

Воздух, которым вы в эту минуту дышите, предназначен королю Расу Тафари.

Бесконечность колючей проволоки – тоже Его.

Сера – Его.

И я хочу, чтоб вы знали – небосвод тоже Его.

Отныне вместо слова «цивилизация» мы будем говорить «черное превосходство».

Чернокожие, чернокожие! Восстаньте и сияйте, и да приидет свет.