Шрифт:
Самолет, пружинисто подпрыгивая, вздрогнул и наконец мягко притормозил. В салоне экономического класса раздались аплодисменты.
Эля улыбнулась и оглядела своих попутчиков. В бизнес-классе аплодисментов не было: серьезные, хорошо одетые люди неспешно захлопывали крышки ноутбуков и собирали бумаги. Стюардессы приветливо улыбались и помогали достать вещи с верхних полок. Стройный стюард с лицом молодого Алена Делона услужливо подал Эле ее портфель и плащ.
– В Москве тепло, мэм, – с улыбкой на английском
– Знаю, – ответила она по-русски. – Но погода в Москве так переменчива.
Потом она шла по резиновому «рукаву» и спрашивала себя: «Ну что, подруга, дрейфишь? Да ну, ерунда, – отвечала она сама себе. – С чего бы это?» Пусть сейчас дрейфят все остальные, а она… Она свое отбоялась. Теперь она победительница. Все ниц!
Она улыбнулась и прибавила шагу. Глянула на свое отражение в стекло. «Ничего себе, дамочка сорока пяти лет! – с удовольствием подумала она. – Шейка, грудка, попка, ножки – какая прелесть вы, миссис, однако!»
Она опять улыбнулась и прошла на паспортный контроль. Пограничница, молодая рыхловатая особа с обиженным на весь мир лицом, долго смотрела Элин паспорт и неприязненно разглядывала саму Элю. Потом с размаху, злобно шмякнула печать.
Эля тяжело вздохнула. «Здравствуй, Родина! Опять, видимо, мне тут не рады».
Она вышла в зал и, чуть прищурившись (годы, годы, как ни крути), стала искать в толпе, как это называлось теперь, «встречающую сторону». Этот засранец Макс, конечно же, свалил на уикенд в загородный дом, набрехав про кучу важных и неотложных дел.
Эля увидела высокого парня в светлых джинсах и голубой майке – в руках он держал табличку с ее фамилией. «Не по ранжиру встреча», – раздраженно подумала она, должен быть костюм, белая рубашка и как минимум «Мерседес». Но все-таки убрала с лица недовольную гримасу и махнула парню рукой.
Он ловко протиснулся сквозь строй встречающих и бросился к ней.
«Красавец! – подумала Эля. – Просто чудеса какие-то! Ему бы в Голливуд, а он водила у этого хитрована».
Она кивнула ему и пошла слегка впереди.
– Как долетели, миссис Броуди? – на английском спросил парень.
«Однако! – усмехнулась Эля. – Почти без акцента. Но если у Макса такие водители, какие же у него тогда секретарша и жена?»
У выхода стоял белый «Мерседес».
«Ну-ну, – подумала она. – Мадам довольна. Вполне».
Парень открыл заднюю дверь и положил в багажник чемодан.
– Кирилл, – представился он. – Как вы себя чувствуете, миссис Броуди? Полет был приятным?
– Кирилл, к черту церемонии! Вы же отлично знаете, что я русская, – раздраженно проговорила Эля.
– Простите, – виновато ответил он.
Некоторое время они ехали молча. Эля с любопытством разглядывала пейзаж за окном. Да, дороги действительно неплохие, и эти рекламные щиты, и ухоженные чистые обочины… Видимо, и впрямь у них здесь большие перемены. Впрочем, посмотрим, посмотрим.
Въехали в город – те же унылые «спальники», серая дымка за окном – день обещал быть жарким. Погода
Молчание слишком затянулось, и Эля обратилась к парню:
– Как вы тут в эту жару справляетесь?
Он живо откликнулся:
– Кондиционеры, миссис Броуди. Слава богу, везде кондиционеры. И в машине, и в офисе. Дома, правда, тяжелее. Но я ничего, терплю. А вот мама на даче спасается. – Он испуганно замолчал и глянул в зеркало, не сказал ли чего-то лишнего.
Эля мягко улыбнулась:
– Моя мама тоже совершенно не переносит жары. Квартира у нас на Манхэттене, при всех кондиционерах тяжеловато – на улицу не выйдешь. Город! Слава богу, есть загородный дом – она все лето тоже там спасается. Кругом лес и озеро.
Парень кивнул и, как показалось Эле, немного расслабился.
Она достала из сумочки бутылку перье и сделала пару глотков. Теперь она глядела в окно на чистые и зеленые улицы, на корзины разноцветных петуний, развешанные на фонарях, на новостройки и яркие вывески магазинов и ресторанов.
«А он и вправду изменился, этот город, – с удивлением подумала она. – Действительно Европа, не врут».
Они подъехали ко входу отеля «Мариотт».
– Миссис Броуди, – обратился к ней Кирилл, – если вы не против, мы можем провести сегодня день вместе. Я покажу вам город, магазины – все, что вы хотите. Максим Львович сказал, что я поступаю в ваше распоряжение.
– Да? – как бы удивилась Эля и с обидой спросила: – А где же сам незабвенный Максим Львович? На даче отдыхает?
Кирилл смутился.
– Не знаю, ей-богу. Мое дело – выполнять его поручения.
Эля задумалась. Конечно, проще и, наверное, разумнее всего было бы принять душ, заказать завтрак в номер и отправиться спать. Но ей почему-то захотелось сейчас, прямо сейчас (после душа и кофе, разумеется) переодеться, скинуть каблуки и костюм, смыть косметику, вытащить шпильки из волос и выйти на не остывший после душной ночи асфальт этого города. Города, который она не видела без малого два десятка лет.
Ее колотило от нетерпения. Ну посмотрим, посмотрим, что вы там наворотили.
– Ну, раз так, – проговорила она, – подождите, пожалуйста, меня в холле. Я спущусь минут через сорок. И, если не возражаете, вы будете моим гидом. Ведь у нас два дня впереди – суббота и воскресенье. А с понедельника начнется работа. Я хочу пройтись по Горького пешком.
– Тверская, – тихо напомнил он.
– Да какая разница! – рассмеялась Эля. – Пусть будет Тверская. Хочу на Старый Арбат, правда, говорят, что вы его сильно покалечили. Еще к моему институту, ну, где я училась. К общежитию, возможно. А может, и нет, – задумчиво сказала она. – И сувениры, обязательно сувениры – всякая ерунда, матрешки, шкатулки. У нас этого добра навалом, но нужно же коллегам привезти подарки. Подарки любят все. Обождете меня в лобби?