Случайный спутник
Шрифт:
Счета за 1720 год немедля открыли нечто существенное: Я этот год принцесса совсем не путешествовала. Ну, еще бы: Шарлотта влюбилась, и предмет ее страсти состоял при дворе, к чему же куда-то уезжать. Монотонное перечисление расходов неожиданно подсказало, как выстраивались события.
Октябрь, услышала она голос мнимого продавца газет. Это случилось в октябре…
Быстро листая страницы, Марта вплотную приблизилась ж печальной дате. Десятого Шарлотта была уже мертва, хотя прямо об этом нигде не говорилось.
За полный траур его светлейшего высочества……………………….. 600 талеров
За траур его высочества Луи-Виктора……………………………… 178 талеров
За
Два последних имени принадлежали, видимо, детям.
За траурную обивку кареты ее светлейшего высочества……………180 талеров
За наем катафалка из Вюрцбурга………………………………….. 70 талеров
За траур четырех лакеев ее светлейшего высочества…………..216 талеров
За траур пажа ее светлейшего высочества………………………….. 57 талеров
За траур кучера, грума и форейтора ее светлейшего высочества…………. 118 талеров
Герру Клепсиусу, поставщику похоронных принадлежностей:
За черные плюмажи……………………………………………… 141 талер
За черные бархатные покрывала для 16 лошадей…………………… 63 талера
За погребальные принадлежности, установленные в часовне, пока не будет воздвигнут памятник ее светлейшему высочеству…………………………. 36 талеров
Последний пункт касался разрисованных гербами щитов из папье-маше и парусины, первое время заменявших мраморные.
Портному
За траурный бархат…………………………………………….. 164 талеров
За шитье………………………………………………………40 талеров
Тягостный каталог похоронных принадлежностей, скрывающий истинное положение вещей, дань приличиям: многие, должно быть, знали либо догадывались, что произошло на самом деле…
Но под заголовком «Мастеровые» значилось нечто необычное.
Плотнику:
Три еловых гроба, простых, 1 м 36 см х 56 см……………….. 18 талеров
Длинные железные гвозди для крышек………………………..2 талера
Очень, очень странно, подумала Марта. Три одинаковых гроба, причем еловый гроб по тем временам был наибеднейшим и наидешевейшим. Странно к тому же, что все эти годы никто не умирал, кроме ирландца Джона, а тут вдруг три смерти сразу. Маленькая эпидемия? Это самое вероятное из объяснений. Три умерших слуги? Но тогда должны быть счета в книгах — доктору или аптекарю, пользовавших больных, кто бы эти больные ни были. Но в книгах нет ничего подобного. Она стала листать дальше. Вот счета за ноябрь. Все, как обычно. «Выплаты» с обычным перечнем имен, всегда одни и те же имена в строго установленном порядке. Но в ноябрьском списке кого-то недоставало, хоть так с ходу и не скажешь, кого… Надо сверить с предыдущим месяцем. Но в глазах песок. Надо сверить, но у нее больше нет сил… С этими гробами что-то не так…
Неожиданно отключившись, Марта уснула среди разбросанных вокруг счетных книг.
Глава 16
На следующий день, полная мыслями о Шарлотте, Марта решила еще раз посетить церковь. Но не с пустыми руками, а с набором инструментов.
Заехав по дороге в Эгерт и зайдя в бойкий магазинчик скобяных изделий, она купила мощный стоячий фонарь, пару больших гвоздей, деревянный молоток-киянку, два лома и набор клиньев. В два приема Марта отнесла все купленное в машину и поехала по скользкой брусчатке. Дорога порой ныряла в облака неподвижного, ватно-белого тумана. Приходилось включать фары и удваивать внимание. При этом было невыносимо жарко и душно: вчерашний ветер не освежил воздуха.
Занятая перетаскиванием громоздких инструментов из машины в церковь, Марта не позволяла себе обращать внимание на мрачный вид
Затаив дыхание, готовая к бегству, Марта взяла себя в руки и заглянула в пахнущую пылью пустоту. Звук повторился, потом еще и еще, и вдруг она поняла, что вызван он вовсе не присутствием человека, а каплей с потолка, падающей на мраморный пол. Тяжкая, мерная капель многократно усиливалась эхом в этих высоких стенах. Марта постояла, прислушиваясь все-таки очень похоже на приближающиеся шаги и, в конце концов, действует на нервы, как неустанная, неспешная ходьба кого-то, кто так и не появляется.
Пожав плечами, Марта перенесла инструменты вниз по ступенькам в склеп. Было темно: к единственному, высокому и маленькому окошку, казалось, прижали мокрое серое одеяло. Марта зажгла фонарь, направив его свет на гробницу, и та вы ступила из мрака, как освещенная сцена, игриво оттеняя черный мрамор красным, синим и золотым. Большой потек на надписи был темным и блестел от влаги, но эпитафия выделял ас четко, кроме последней надписи, скрытой слоем мусора.
Взяв фонарик, она втиснулась за надгробие и принялась выгребать оттуда разнообразный мусор. Да, там есть заключительная строка знакомого стиха, буква за буквой, она чувствует на ощупь. Еще несколько секунд, и можно приступать к чтению.
Марта встала на колени и направила пучок света на буквы. Время шло, а она все не шевелилась, ошеломленная, оглушенная, обездвиженная. Фонарь, между тем, продолжал изливать свет на последнюю, короткую строчку.
Наконец Марта встала с трудом, понемногу выпрямилась и, выбралась из тесной мраморной щели. Глаза мутные, рот полу-4 открыт, она выглядела безумной, и извинением ей служило лишь то, что безумие поразило ее, как удар грома. Невозможно было поверить в то, что она увидела, даже когда строчка была у нее прямо перед глазами.
Ибо после строки «Кто найдет добродетельную жену?» должно было следовать каноническое «Цена бея выше рубинов». Вот; она, тайна рубина. Она здесь, в эпитафии Шарлотте, на виду у всех, открытая миру для обозрения. Но, видно, за все прошедшие века энергичных и любознательных не нашлось. Принц, вероятно, на это и рассчитывал, когда осмелился закончить надгробное посвящение жене словами:
Кто найдет добродетельную жену?
Ибо над ней бесценный рубин.
Прижав кончик гвоздя к нижнему краю черной мраморной плиты, Марта прошлась молотком вдоль известкового шва, запечатавшего когда-то гробницу. Известь скалывалась легко, рассохшаяся от старости, падала к ногам белым фонтанчиком крошек. Она отобьет шов только с трех сторон, четвертый треснет сам, когда плита приподнимется. Можно сомневаться в том, кого она увидит, заглянув в чрево гробницы, но в том, что увидит, сомнений у нее нет…
Когда шов был очищен, открылась тонкая, с волос, ровная щель и выяснилось первое препятствие. По всей длине не было нигде в этой щели ни единого скола, ни единой впадинки, на которую мог бы опереться лом. Марта обошла надгробие, безуспешно вглядываясь под крышку. Наконец, решившись, с дрожью в руках — ибо она была хранителем старины, а не врагом, Марта взяла гвоздь, приложила его ко шву посередине фронтальной стороны гробницы и умело стукнула молотком. В каменных стенах удар отозвался металлическим стоном, и пришлось остановиться, чтобы еще раз собраться с силами для этого вандализма.