Слуга тигра

Ян Ло

Сун Цзиюй снисходительно улыбнулся, глядя на его смертельно серьезное лицо.

– Не нужно меня запугивать, знаток истории Хэ. Мои предки когда-то жили здесь, в старой столице. Они не желали участвовать в грызне, которую ты так красноречиво описал, и бежали из страны. Затем вернулись.

Глаза Хэ Ланя округлились, как медные колокольчики.

– Ваши предки… были здесь, когда все случилось?

– Что здесь удивительного? Я из благородного рода, разумеется, мои предки когда-то служили в столице. Семья Сун пользовалась уважением, но никаких

высоких постов мои прадеды не занимали. Они были честными людьми и трудились на благо страны, пока видели в этом смысл. Мне не важно, где они жили и куда уехали, я считаю, что благородный муж пригодится в любом месте.

– Но… но раз они бежали… Что, если местные призраки рассердятся на вас за это?

Порыв ветра пронесся вдруг по комнатам, где-то хлопнула дверь, и первые капли дождя забарабанили по крыше. Хэ Лань вздрогнул, крепче вцепился в полотенце.

Сун Цзиюй мягко похлопал его по спине.

– Это просто ветер. Помоги-ка мне лучше распустить волосы, – он забрал полотенце у Хэ Ланя из рук.

Тот молча пересел к нему за спину, вынул шпильку, расстегнул крючок на гуане, осторожно высвобождая косу.

– Пусть вы не верите в призраков… но вот наследный принц Чжунхуа, он ведь перерезал себе горло и утопился в болоте. А учитель сказал мне, что трупы в болоте не гниют. Как вы думаете… принц все еще там?

– А ты любишь страшные истории, да? – Сун Цзиюй улыбнулся, не открывая глаз. Какие осторожные у него руки… И как приятно избавиться от тугого пучка. Он едва не застонал от удовольствия, когда Хэ Лань зарылся пальцами в его волосы и слегка помассировал голову.

– Люблю. Вы знаете какие-нибудь? – Хэ Лань вынул полотенце из его безвольных рук и принялся аккуратно вытирать каждую прядь.

– Увы. – Сун Цзиюй налил себе еще чаю. – Я не верю в призраков, духов, проклятья и прочие сказки. А истории со службы – это скучно. Впрочем… В моей семье была старая нянька, очень суеверная. Говорили, что она закатила ужасный скандал, когда для меня выбрали имя, в честь моего прапрапрадеда, кажется… Она кричала, что вспоминать имена времен династии Вэй плохая примета, что это навлечет на меня проклятье… Однако мой пра-прапрадед прожил долгую жизнь и никак не был связан с падением династии – впоследствии я ничего не нашел о нем в архивах, а рассказать было уже некому. Как бы там ни было, родители няньку не послушали и все равно назвали меня в его честь. Все детство она нашивала на изнанку моих одежд какие-то обереги…

– О вас так заботились… Вы, наверное, старший сын. – Гребень, пахнущий можжевельником, коснулся его висков. – Ваше имя мне знакомо. Я как будто знал одного Цзиюя… Но совсем не могу вспомнить.

– Возможно, у нас были разные иероглифы. Мое имя еще и пишется по-старому, сейчас в иероглифе «цзи» иные нижние черты… – Сун Цзиюй прикрыл глаза. Его снова охватила истома, но сейчас он не хотел бороться с ней. Еще немного посидеть вот так, наслаждаясь легкими прикосновениями… А потом пойти в архив.

– Какие сложные вещи

вы говорите. Я свое-то имя не знаю, как правильно написать… Когда-то мне показывали, но я все забыл. Надеюсь, там тот же знак, что в слове «синий». А не тот, что в рисовой каше или названии цветка, – Хэ Лань скрепил его волосы лентой внизу, почти у самых кончиков, и принялся разминать плечи, на этот раз – через одежду. В его прикосновениях не было той же уверенной силы, что раньше, он словно спрашивал позволения.

Сун Цзиюй тихо вздохнул и расслабился. Он только сейчас почувствовал, насколько устал. Обезумевший от ужаса Ма едва не утопил его, да и синяков понаставил, отбиваясь… Лань Сы всегда посмеивался над тем, какая нежная у ученика кожа, как легко на ней остаются синяки и ушибы. А Лун-гэ говорил, что это признак породы.

– Я могу сделать вам настоящий массаж, – Хэ Лань нажал чуть сильнее. – Вы совсем не отдыхаете, мышцы будто камень…

Следовало, конечно, отказаться. Но в конце концов, Хэ Лань – помощник лекаря. Это вовсе не предосудительно… ведь так?

– Попробуй. Пожалуй, тебе нужно на ком-то тренироваться.

– Тогда раздевайтесь и ложитесь, сейчас я принесу подушку, чтобы вам было удобнее. И масло, – Хэ Лань огладил его затылок, собирая выбившиеся пряди, и немедленно сбежал. Неужели боится, что господин магистрат передумает?

Сун Цзиюй передумывать не собирался. Он разделся до штанов и при помощи вернувшегося Хэ Ланя устроился на широкой кушетке, где обычно стоял чайный столик.

– Учитель рассказывал мне, как важно, чтобы ци свободно текла по телу, – промурлыкал Хэ Лань, неспешными движениями втирая масло. – А я раньше даже не задумывался об этом… Просто делал, как показывал мой господин.

– Очень хорошо, – пробормотал Сун Цзиюй. Что это, интересно, за господин может быть у вора и зачем он учил его подобным вещам?..

– Не думайте, я не занимался ничем предосудительным, – Хэ Лань будто прочитал его мысли, ввинтился пальцем в какую-то болезненную точку под лопаткой. – Знаю я, что обо мне говорят.

«Жу Юй! Язык без костей», – раздраженно подумал Сун Цзиюй, но лишь промычал неопределенно.

– Я всегда думал… что я свободный человек… Делаю, что хочу и с кем хочу, никому меня не купить. Но… – Хэ Лань надавил на поясницу. – Иметь достойного господина оказалось приятно…

«Я не буду спрашивать», – сказал себе Сун Цзиюй. И тут же спросил:

– У тебя был покровитель? Что с ним случилось?

– Я говорил не о нем, а о вас, – Хэ Лань вдруг запрыгнул на него верхом, нажал на плечи сильнее. – Мой… покровитель был лентяем и пьяницей, обиженным на весь мир. Дни рядом с ним мне казались бессмысленными. Но все же он научил меня массажу, сказал, что так я всегда найду себе пропитание.

– Работать в управе… нравится тебе больше? – Сун Цзиюй старался дышать размеренно.

– Конечно… Учитель серьезный и благородный человек, а господин магистрат… – тяжесть исчезла, – …настоящий герой.