Слуга тигра
Шрифт:
Та довольно натурально вскрикнула, выгнувшись. Сун Цзиюй подтолкнул ее, заставляя сменить позу. Инь Юй быстро поняла: села лицом к нему, задрав юбку, сунула руки под его халат, нашаривая завязки штанов… Сун Цзиюй сжал ее пальцы, останавливая, приподнял бедра, словно задавая ритм.
– Ты знаешь, кто хозяин этого места? – прошептал он.
– Нет, господин… – она быстро поняла, что делать, заерзала на нем. Рядом разочарованно вздохнул Ху Мэнцзы.
– Завидую… – он коснулся ворота Сун
Сун Цзиюй дернулся; по телу пробежали мурашки, следом захлестнул гнев. «Я убью его, – подумал Сун Цзиюй, – но после».
Он перехватил наглую руку и резко, до боли сжал пальцы.
Ху Мэнцзы замер, рычание, неслышно вибрировавшее в его горле, вырвалось хриплым смешком.
– Смотрите-ка, какой злой. Ты не белый лотос… Ты – роза с шипами…
Инь Юй, решив, видно, что допрос кончился, расстегнула курточку.
– И вправду, второму господину нельзя скучать. Или вы пришли вдвоем, потому что вам нравится, когда смотрят?
– Господин привел меня сюда ради расследования, – сквозь зубы сказал Сун Цзиюй. – Но это должно остаться в тайне, поэтому изобрази что-нибудь… Или обслужи его, если вдруг хочешь.
Девушка недоуменно взглянула на него, но вопросов, к счастью, задавать не стала, нехотя слезла, подошла к Ху Мэнцзы.
– Чего желает господин?
Сун Цзиюй мог представить, что происходит сейчас в ее гладко причесанной головке. Она – во власти двух мужчин, которые получили от нее все, что хотели. У которых нет причин оставлять ее в живых. И все же так спокойна…
– Без глупостей, брат, – предостерегающе бросил он.
Ху Мэнцзы усмехнулся в ответ.
– Кое-что сделать все-таки придется, ведь не пообниматься же мы приходили. Ложись ко мне на колени, милая. Все-таки ты была недостаточно послушной.
Инь Юй бросила на него неприязненный взгляд, поняв, чего от нее требуют. В два движения освободившись от одежд, она легла на колени Ху Мэнцзы. На красно-черном шелке ее беззащитные ягодицы и узкая спина казались жемчужно-белыми.
Ху Мэнцзы довольно хмыкнул.
– Никаких следов, удивительно. Какими притираниями тут пользуются?
Инь Юй задумчиво коснулась вышивки на бедре Сун Цзиюя.
– Я наполовину хань, господин. Мне достается легче. По крайней мере меня не жгут углями…
Она подавилась вскриком, потому что Ху Мэнцзы вскинул руку и ударил, стремительно, хлестко. На белом жемчуге расцвел алый отпечаток. И снова. И снова, пока живого места не осталось.
Но вместо того чтобы плакать или ругаться, Инь Юй лишь всхлипывала, закрыв глаза, прикусив пухлую губу.
– Господин… – захныкала она. – Прошу… Я же все вам сказала… Пожалуйста…
Ху Мэнцзы рассмеялся.
– Что?
Вместо того чтоб ответить, Инь Юй задрожала, низко опустив голову.
– Сдается мне, – промурлыкал Ху Мэнцзы, – я знаю ответ.
Сун Цзиюю плохо было видно, что он делает рукой, но ритмичное движение рукава подсказало. Лицо Ху Мэнцзы при этом осталось на удивление бесстрастным: этот пустой взгляд в пространство, словно он не ласкал красавицу, а пытался последнюю монетку добыть из кошеля.
– Припоминаю… Кажется… вот так это делается с женщинами?..
Инь Юй вдруг задрожала, заметалась, коротко вскрикивая, и, не осознавая, что делает, вцепилась в запястье Сун Цзиюя, как утопающая.
Его пробрало дрожью от смешанного с возбуждением отвращения. Мысли в голове заметались, словно стая растревоженных ос. Оттолкнуть бы ее и встать, выйти за дверь… но это будет выглядеть подозрительно. Впрочем, сидеть как истукан, так же подозрительно… О чем он вообще думал, когда брал с собой этого Ху?!
«Этот Ху» довольно хмыкнул, вытер пальцы о валяющийся рядом ханбок и нетерпеливо дернул коленом.
– Вставай, малышка, и налей нам вина.
Инь Юй, пошатываясь, встала. Ее взгляд блуждал, лицо и шея алели. Кое-как, расплескивая, она разлила остатки вина по чаркам.
– Хва Ён… задушил какой-то Сыма, я слышала, друзья его так называли… – прошептала она вдруг, опустившись на колени и подав чарку Ху Мэнцзы на уровне бровей. – Они такие дураки, друг друга звали по имени. В таком месте! Конечно, у матушки они все записаны… Все, кто тут был.
«Вот как, – подумал Сун Цзиюй. Кровь понемногу переставала стучать в висках, и он снова начал соображать. – Все записывают, значит… Собирают «полезные» сведения, не иначе. Кто же, хотелось бы знать, хозяин? И сколько девушек тут уже умерло?»
Он осушил чарку и наклонился к девице.
– Ты сказала, вода их не принимает. Куда вывозят тела?
– Не знаю… пожалуйста, не надо про это, господин! Так страшно! Не знаю и знать не хочу, – она немедленно протянула Ху Мэнцзы гроздь винограда, но тот презрительно оттолкнул ее.
– Ну все, что-то мы тут задержались… Хотя увидеть ту книжку и прочие бумаги было бы интересно.
– Я достану, господин! – Инь Юй прижалась к его колену. – Если только вы придете снова.
Ху Мэнцзы рассмеялся, встал.
– А если не приду, моя маленькая собачонка?
Глаза Инь Юй яростно сверкнули.
– Тогда я все расскажу матушке, и больше вам эту лодку не видать!
Глядя, как она ластится к Ху Мэнцзы, Сун Цзиюй даже почувствовал себя уязвленным. Что такого этот Ху с ней сделал? Впрочем, нет, он не хотел знать.