Слуга тигра
Шрифт:
Полчаса спустя он признал свою идею провальной. С чего убийце сидеть на пристани? Наверняка где-то спряталась.
Он купил у лоточника сомнительное подсохшее маньтоу и устроился под навесом, лениво посматривая по сторонам. Игроки в сяньци его заметили: все бросали любопытные взгляды, пока наконец не выдержали, бросили партию.
– Парень! Ждешь кого или в матросы нанимаешься? – спросил старик с выцветшим синим платком на голове. – Лао Ма больше уж людей набирать не будет.
– Я… – придумать причину, немедленно! – Ищу человека.
Игроки разразились хохотом.
– Ну нет, на лодках мы всех уже перещупали, там одни «ношеные туфли»! Новеньких никого!
Сун Цзиюй вздохнул. Ничего не знают или хотят денег?
– Дядюшки, давайте-ка я куплю вам вина, может, это освежит память? – он позвенел монетами.
«Дядюшки» от угощения отказываться не стали, да и возможность перемыть косточки местным торговкам под чарку байцзю решили не упускать.
– Матушка Цзя наняла недавно девчонку!
– Да той лет тринадцать, не больше!
– А кто у жены лао Фаня рыбу чистит?
– Эта не из господского дома точно, немая бродяжка.
– А вот про цветочные лодки – неправда твоя, на «Бирюзовой иволге» в прошлом месяце невинность какой-то новой девки продавали!
– Знаем мы эту невинность, куриной кровью обмажется и орет, будто ее режут, а у самой – как ведро…
Сун Цзиюй поморщился от их грубости, но что-то в неспешном разговоре его зацепило. Что?..
– Вы сказали… появилась немая бродяжка? – он подался вперед.
Если ты из Корё… не проще ли притвориться немой?
Старик в платке поскреб торчащую бороду, махнул рукой в сторону рыбного ряда.
– Да, вон лоток жены лао Фаня, там, небось, и работает.
Сун Цзиюй проследил взглядом за его рукой. Та же грузная женщина в заляпанном фартуке, он уже проходил мимо. Но вот внизу, за самим лотком, он впервые заметил движение, показалась на мгновение белая косынка…
Он молча бросил на стол пару монет и двинулся обратно к торговке. Может, это не она. Но почему затаилась, когда он проходил мимо в первый раз? Совпадение?
Он приценился к карпам, плескавшимся в лохани у загорелого поджарого мальчишки, сидевшего рядом с нужным местом. Отошел, покачав головой. Поздоровался с «женой лао Фаня».
– Крупные, – он кивнул на снулых рыбин, лежащих горкой. – Возьму двух карпов. И пусть ваша девчонка их сразу почистит.
– Непременно, господин! Как зеркало блестеть будут! – хозяйка ухмыльнулась щербатым ртом и обернулась. – Что ты там ползаешь? Почисти вот этих!
Девушка выпрямилась. Миниатюрная, с приятным округлым лицом, большими темными глазами…
И тесаком в забинтованной руке.
Сун Цзиюй и сам не помнил потом, как успел увернуться: тесак лишь сбил с него шляпу и, просвистев мимо, вонзился в доски. Он невольно обернулся… зря. В следующий миг скользкая холодная рыбина ударила его в шею, острый угол лотка угодил
Сун Цзиюй перескочил через поваленный лоток, оттолкнул кого-то с дороги, проскользил по гладким вытоптанным доскам под длинным ящиком, который носильщики тащили на плечах, взбежал на пирамиду бочек – срезать путь, опередить… Но мол внезапно кончился. Девица, оказавшись на краю, вскинула руки – и, выгнувшись идеальной дугой, без всплеска ушла в воду, словно рыбка. Сун Цзиюй прыгнул следом – без всякого изящества, как собака. Вынырнул, заоглядывался – но нигде ее не было, ни ее, ни даже пузырей, словно растворилась…
Он выругался, ударил по воде кулаком. Проклятье…
На краю мола уже собрались люди, ахали, смеялись, тыча в него пальцами. Двое матросов помогли ему вылезти.
Хозяйка перевернутого лотка, ругаясь, собирала вываленный товар. Сун Цзиюй прихватил ее за рукав, сунул под нос служебную бирку:
– Кто была эта девушка? Как зовут, где живет?
– Вот не знаю! Она слова не сказала, немая, верно! Прибилась к порту с месяц назад, то рыбачит, то рыбу потрошит… А кто она такая и где живет, мне неизвестно, господин магистрат… Возьмите вот полотенце…
Сун Цзиюй вежливо отказался от пахнущей рыбой тряпки и еще раз прошелся по пристани, глядя в воду, но все было, конечно же, без толку.
Он возвел очи горе и испросил у всех богов, чтобы плата, которую заломит ему господин Ху за очередную помощь, оказалась хотя бы пристойна, не то чтобы уже не высока.
– Прошу прощения, я не расслышал, – Ху Мэнцзы совершенно точно расслышал все, иначе не сиял бы так. – О чем вы меня попросили?
На этот раз он нашелся в чайной – играл в вэйци с каким-то приезжим землемером и не явился, пока не доиграл партию. Впрочем, Сун Цзиюй от него пунктуальности и не ожидал.
Спасибо, что вообще пришел.
– Мне нужно, чтобы вы отвели меня в бордель, – сухо повторил он, прекрасно понимая, что негодяй забавляется.
– Разумеется, я счастлив буду провести с вами вечер. Мне посоветовать вам кого-нибудь из девушек или возьмем одну на двоих?
– Меня не интересуют девушки, – поморщился Сун Цзиюй и осекся, поняв, как это прозвучало. – Мне нужно…
– Внимание мужчины? – улыбнулся Ху Мэнцзы. – Может быть, я тот мужчина, что сможет удовлетворить ваши желания?
Сун Цзиюй, прищурившись, нарочито медленно, с непристойной внимательностью оглядел его с ног до головы.
– Недостаточно вы хороши, для того чтоб сбивать других с пути истинного, господин Ху, – вынес вердикт он. Совершенно несправедливый вердикт: наглец был высок, строен, с тонкой талией и длинными ногами; красивое лицо его с чуть раскосыми по-кошачьи глазами хоть и несло на себе печать скуки и порока, все же казалось лицом человека не пустого, скорее насмешливого. Сун Цзиюй вздохнул.