Слуги Карающего Огня
Шрифт:
Подождав своих спутников, Луня показал им следы, и охотники бросились в погоню. Настигли кабанов на небольшой полянке, где те собирали опавшие еще осенью с громадного кашатана плоды.
— Зугур! Заходи по кустам справа! — шепотом приказал Луня, Фарну показал жестом — тут сиди, и тихо! Луню на охоте слушались — Зева явно благоволила к молодому роду. Сам Луня, после того, как разогнал охотников по местам, двинулся в обход полянки слева, готовя лук и прикидывая, кого из подсвинков валить первым.
Но вдруг беззаботно похрюкивающие кабаны вскинули пятакастые морды, секач тревожно зашевелил ушами, утробно
Луня, громко треща кустами, — а от кого теперь таиться? вышел на поляну, и уже собрался кликнуть Фарна и Зугура, и идти подбирать улетевшие в высокую, не смотря на зимнее время, траву стрелы, как вдруг за его спиной послышались голоса, звуки шагов, и миг спустя на поляну шагнули те, кто в действительности спугнул кабанов.
Луня обернулся да так и замер возле толстенного ствола векового каштана — хуры! Пятеро, все при оружии, в шеломах и со щитами! Влип Луня, попал, как куря в ощип!
А хуры, нечистое семя, заприметив молодого парня с луком, прикрылись на всякий случай своими плетеными из лозы и обтянутыми толстой черной кожей щитами, выставили копья и двинулись на Луню. «Вот и смертушка пришла!», — с какой-то тоскливой обреченностью подумал ученик волхва, но тут из кустов, с рычанием вертя секиру над головой, выскочил Фарн, а из-за ствола каштана появился Зугур с мечом наголо.
Хуры остановились, загорготали что-то по своему.
— Утекем, может? — предложил побратимам Луня — уж слишком неравными были силы. Два меча, два лука и секира против пяти копий, мечей и щитов. Не выстоять, не одолеть.
— Нет! — Зугур, жутко ощеревшись, воткнул свой меч в землю и потянул из-за плеча лук: — Это же АРСКИЕ хуры! Мы убежим, а они подмогу приведут. Рано или поздно найдут нас, там, на берегу, а челн-то наш не готов еще! Биться будем, на смерть биться — из них ни один уйти не должен!
То, что хуры арские, Луня и сам видел. Бронзовые пластины броней, шеломы, копья — все арской работы. Наверняка эти пятеро воинов принимали участие в нападении на то ахейское селение, может быть, кто-то из них насильничал ахейку. «С такими разговор короткий — привязать за ноги к двум коням и пустить лошадей вскач по луговине, чтоб знали, твари, каково девок бесчестить!», — подумал Луня.
— Сперва стрелами их бить будем! — прошипел Зугур: — Луня, цель в рожи или по ногам бей! Как до мечей дойдет, от дерева далеко не отходи, спину стволом прикрывай! Ну, бей!!!
Луня и Зугур вскинули луки, дружно запели тетивы, и заточенные до игольной остроты стрелы полетели в хуров. Луня выпустил уже с десяток, когда понял, что все это — без толку. Хуры, пригнувшись и ловко прикрываясь щитами, ловили на них все, что выстреливали из луков вагас и молодой род. К тому же за это время вороги умудрились подойти совсем близко, на десять шагов, и неожиданно с дикими криками бросились вперед, выставив копья.
— За меч! — рявкнул Зугур, отбрасывая лук. Луня выхватил из ножен свой клинок и цогский кинжал, Фарн со свистом крутанул
Зугур вертелся волчком, отбивая удары копий, попытался срубить наконечник, но хур вовремя отдернул копье, а потом сам ударил, едва не проткнув вагаса насквозь, и только звериная ловкость уберегла Зугура от гибели.
Луню двое нападавших прижали к дереву, и ученик волхва еле-еле успевал отводить копейные навершия в сторону. Зато Фарн, против которого по счастливому случаю оказался всего один противник, лихо уклонился от копья, а потом со всей своей немалой силы ударил тяжелой секирой прямо в центр черного щита, которым прикрылся хур.
Лопнула кожа, затрещали разрубленные лозовые прутья. Хур закричал лезвие секиры рассекло не только щит, но и держащую его руку. Фарн не стал медлить, резко, двумя руками, надавил на рукоять, чуть повел вверх и торчащее меж лезвий секиры четырехгранное острие на пять пальцев вошло хуру под подбородок. Воин обмяк, на губах его запузырилась кровь, и он рухнул навзничь, под ноги ратящихся.
— Фарн — Луня!! — проорал этросу Зугур, отступая под ударами двух своих противников. Лунины дела и впрямь были плохи. Один из хуров почти прижал его щитом к дереву, а другой, зайдя сбоку, уже вскинул руку с копьем вверх, целя в грудь. Луня бестолково рубил мечом и кинжалом трещащий щит, но дотянуться до щитоносца не мог. Еще миг — и все, конец, но тут Фарн, подоспевший сбоку, одним ударом отсек хуру руку, Луня успел увернуться от летевшего в него копья, прыгнул на бросившего его второго хура, тот выхватил меч, но тут преимущество было уже не на его стороне — в «голой» мечевой рубке Луня, не смотря на возраст, мог бы поспорить со многими взрослыми мужами.
Фарн одним ударом добил раненого им воина, и вертя секирой, бросился на помощь Зугуру — вагас уже был ранен в ногу, и сдерживал натиск двоих своих противников с великим трудом. Как там все обернулось — Луня не видел. Все его внимание было приковано к оказавшемуся против него хуру с мечом. Луня бился двумя клинками, но у хура был щит, что примерно уравнивало шансы.
Хур атаковал первым, но эта атака сразу показала Луне, что его противник мало что смыслит в искусстве мечевого боя. Меч — не булава, им бестолково махать, целя снести голову, не след — весь правый бок открывается. Луня подловил кинжалом клинок хура, со скрежетом отвел его в сторону, ткнул Красным мечом возле самой кромки щита, и с омерзением почувствовал трепет раздираемой лезвием меча плоти. Хур вскрикнул, заваливаясь на бок.
И разом наступила тишина. Луня, весь еще в горячке битвы, затравленно озирался, выставив окровавленный меч, словно ожидал нападения, но нападать было некому — все пятеро хуров, в лужах собственной крови, валялись на мокрой траве, а чуть в стороне возвышались Фарн и Зугур. Осилили!
Рана Зугура оказалась неопасной. Бронзовый наконечник хурского, а вернее, арского копья лишь пропорол кожу, не задев ни сухожилий, ни крупных кровоносящих жил. Фарн и Луня вообще вышли из тяжкой сечи невредимыми. Перевязав вагасу ногу, побратимы уселись на черные щиты поверженых врагов трава вокруг так и не просохла, и немного передохнули.