Слуги правосудия
Шрифт:
В потоке людей я увидела кого-то знакомого. Девочку из дома Стриган и ее мать. Они заметили меня. Глаза девочки округлились, она слегка нахмурилась. Выражение лица ее матери не изменилось, но они обе свернули, чтобы подойти ко мне. Казалось, они меня караулили.
— Брэк, — сказала девочка, когда они остановились передо мной. Она была подавлена, что для нее казалось нехарактерным.
— С твоим дядей все в порядке? — спросила я.
— Да, с дядей все хорошо. — Но ее явно что-то беспокоило.
— Твой друг… — сказала ее мать бесстрастно, как всегда. И умолкла.
— Да?
— Наш
— Рассказывай. — Я не испытывала удовольствия от напряженного ожидания.
Ее мать, как ни странно, нахмурилась.
— Сейчас его там нет.
Я ничего не сказала, ожидая остального.
— Ты, должно быть, его деактивировала, — продолжила она. — Твой друг взял деньги, и люди, которые заплатили ему, утащили флаер.
Персонал стоянки не должен был задавать вопросы, они видели Сеиварден со мной.
— Она не говорит ни на каких языках, — возразила я.
— Они делали очень много движений! — объяснила девочка, размахивая руками. — Много показывали пальцами и говорили очень медленно.
Я сильно недооценила Сеиварден. Конечно — она выжила, перемещаясь с места на место с одним только языком — радчааи, и, возможно, без денег, но тем не менее умудрилась чуть не загнуться от передозировки кефа. И вероятно, не однажды. Она могла управлять собой, хотя и делала это плохо. Она вполне была способна добыть то, что хотела, без всякой помощи. И хотела она кефа, и она его нашла. За мой счет, но это ей было не важно.
— Мы знали, что это неправильно, — заявила девочка, — поскольку ты сказала, что вы остановились только на одну ночь по пути в космос, но никто бы нас не послушал, мы ведь просто пастухи бовов. — И уж тем более тип, купивший флаер без документов, без доказательств владения им, — более того, флаер, который был намеренно деактивирован, чтобы помешать взять его любому, кроме владельца. Так что это была очень хорошая мысль — избежать столкновения с таким типом.
— Даже не знаю, — добавила мать девочки с косвенным осуждением, — что за друг такой этот твой друг.
Не мой друг. Никогда не был моим другом: ни сейчас и ни в какое другое время.
— Благодарю за то, что рассказали мне.
Я пошла на стоянку — и флаер действительно исчез. Вернувшись в комнату, я обнаружила Сеиварден по-прежнему спящей или, во всяком случае, по-прежнему без сознания. Сколько же кефа удалось ей купить за флаер, подумала я. И думала я об этом, только пока извлекала из сейфа свой рюкзак и платила за ночь, — после этого Сеиварден должна будет сама заботиться о себе, что, видимо, представляло для нее несложную задачу, — и отправилась искать транспорт, чтобы уехать из города.
Был автобус, но первый ушел за пятнадцать минут до того, как я о нем спросила, а следующий будет только через три часа. Вдоль реки на север ходил поезд, один раз в день, и, как и автобус, он уже ушел.
Я не хотела ждать. Я хотела убраться отсюда. А в особенности я не хотела снова встречаться с Сеиварден,
Мост — в нескольких километрах за городом. Пешая прогулка принесет мне пользу, в последнее время я недостаточно двигалась. Мост сам по себе мог оказаться довольно интересным. Я двинулась к нему.
Когда я прошла немногим более полукилометра, мимо жилых домов и продуктовых магазинов, которые окружали медицинский центр, и оказалась в соседнем жилом районе — среди домов поменьше, бакалейных лавок, магазинов одежды, скоплений низких квадратных домов, соединенных крытыми переходами, — меня стала догонять Сеиварден.
— Брэк! — прохрипела она, задыхаясь. — Куда ты идешь?
Я не отвечала и только прибавила шаг.
— Брэк, черт подери!
Я остановилась, но не повернулась. Подумала, не поговорить ли? Мне не пришло в голову ничего хоть сколько-нибудь сдержанного: что бы я ни сказала, ничего хорошего не выйдет. Сеиварден поравнялась со мной.
— Почему ты меня не разбудила? — спросила она. Ответы пришли мне на ум, но я удержалась от того, чтобы произнести какой-нибудь вслух, и, вместо этого, снова пошла вперед.
Я не оглядывалась. Мне было все равно, идет она за мной или нет, и я надеялась, что нет. Я точно не чувствовала ответственности за нее и не боялась, что без меня она станет беспомощной. Она в состоянии позаботиться о себе.
— Брэк, черт подери! — снова позвала Сеиварден. А затем выругалась, и я услышала ее шаги позади себя и снова ее затрудненное дыхание, когда она догнала меня. На сей раз я не остановилась, но несколько ускорила шаг.
Еще через пять километров — за это время она периодически отставала, а затем, задыхаясь, нагоняла меня — она изрекла:
— Буфера Аатр, ты чем-то недовольна, что ли?
Я по-прежнему ничего не отвечала и не останавливалась.
Прошел еще час, город остался далеко позади, и в поле зрения показался мост, плоская черная арка над обрывом, под ним — шипы и кольца из стекла, ярко-алые, глубокого желтого и голубого цвета, и зазубренные обрубки других цветов. Стены пропасти — полосатые, черные, зелено-серые и синие, там и здесь — с прожилками льда. Дно пропасти было скрыто облаками. Надпись на пяти языках оповещала, что это памятник, находящийся под охраной, и доступ к нему разрешен только лицам, обладающим лицензией, — но что это за лицензия и кому ее выдают, осталось загадкой, поскольку я не поняла некоторых слов. Низкий барьер преграждал вход, я легко его перешагну, и здесь больше никого нет, кроме меня и Сеиварден. Ширина этого моста, как и всех других, достигала пяти метров, и, хотя дул сильный ветер, он не настолько силен, чтобы мне угрожала опасность. Я шагнула вперед, переступила через барьер и оказалась на мосту.