Слуги правосудия
Шрифт:
Препараты, которые использовались при тестировании на способности и для перевоспитания, применялись и при допросах. Искусный следователь мог извлечь из разума человека самые тайные мысли. Неквалифицированный мог обнаружить кучу лишнего, фантазии и нанести субъекту такой же серьезный вред, как и неопытный перевоспитатель.
То, о чем просила лейтенант Оун, было официальной процедурой, которой сопутствовали правовые обязательства, — в частности, требовалось присутствие двух свидетелей, одного из которых имела право назвать Оун.
Я почувствовала ее тошноту и страх, когда Анаандер Мианнаи не
— Мой лорд, могу я говорить откровенно?
— Конечно, говори откровенно, — ответила Мианнаи сухо и резко.
Лейтенант Оун заговорила, охваченная ужасом, по-прежнему лежа лицом в пол:
— Это были вы. Вы спрятали винтовки, вы спланировали ту толпу, с Джен Шиннан. Но я не понимаю зачем. Это не могло быть из-за меня, я — никто.
— Но ты не намерена оставаться никем, я полагаю, — ответила Анаандер Мианнаи. — То, что ты бегаешь за Скаайат Оэр, говорит мне именно об этом.
— Мой… — Лейтенант Оун сглотнула. — Я никогда не бегала за ней. Мы были друзьями. Она надзирала за соседним районом.
— Друзьями — так ты это называешь!
Лейтенант Оун вспыхнула. И она вспомнила о своем произношении, и о своей дикции.
— Я недостаточно самонадеянна, чтобы назвать это чем-то большим. — Несчастная. Испуганная.
Мианнаи молчала три секунды и затем сказала:
— Может быть, и нет. Скаайат Оэр красива и очаровательна и, несомненно, хороша в постели. Такие, как ты, весьма восприимчивы к манипуляциям с ее стороны. Я подозревала Оэр в нелояльности уже некоторое время.
Лейтенант Оун хотела заговорить, я видела, как напряглись мышцы ее горла, но из него не вышло ни звука.
— Да, я говорю о подстрекательстве к мятежу. Ты говоришь, что преданна. И тем не менее ты общаешься со Скаайат Оэр. — Анаандер Мианнаи махнула рукой — и в кают-компании зазвучал голос Скаайат:
— «Я знаю тебя, Оун. Если собираешься выкинуть что-нибудь настолько безумное, дождись, когда это сможет что-то изменить».
И ответ лейтенанта Оун:
— «Как Один Амаат Один „Милосердия Сарса“?»
— Что же ты хотела бы изменить? — спросила Анаандер Мианнаи.
— Что-нибудь — так, как солдат «Милосердия Саррса», — ответила лейтенант Оун с пересохшим ртом. — Если бы она не сделала этого, на Айми все так и продолжалось бы. — Произнося это, я уверена, она осознавала, что говорит. Что ступила на опасную территорию. То, что она сказала дальше, сделало очевидным, что она понимает. — Да, она умерла за это. Но она разоблачила коррупцию перед вами.
У меня была целая неделя, чтобы обдумать все, что Анаандер Мианнаи сказала мне. К этому времени я нашла ответ на вопрос, как губернатор Айми могла получить коды доступа, которые помешали Базе Айми сообщить о ее действиях. Она могла получить эти коды только от самой Анаандер Мианнаи. Оставался единственный вопрос: которая Анаандер Мианнаи дала их?
— Это транслировалось на всех общедоступных новостных каналах, — отметила Мианнаи. — Я предпочла бы, чтобы этого не было. О да, — сказала она в ответ на удивление лейтенанта Оун. — Это было не по моему желанию. Это происшествие
Со слухами я бы справилась, но репортажи по официально одобренным каналам! Теле- и радиопередачи, которые мог видеть и слышать каждый радчааи! А без этой огласки я могла бы позволить Рррррр по-тихому забрать предателей. Вместо этого я была вынуждена вести переговоры об их возвращении либо позволить им остаться и стимулировать дальнейшие мятежи. Это принесло мне много неприятностей. Это по-прежнему приносит неприятности.
— Я и не представляла себе, — сказала лейтенант Оун, в ее голосе звучала тревога. — Это было на всех государственных каналах. — Затем до нее внезапно дошло. — Я не… Я ничего не сказала про Орс. Никому.
— За исключением Скаайат Оэр, — указала лорд Радча. Что едва ли было справедливо: лейтенант Скаайат находилась поблизости, достаточно близко, чтобы собственными глазами увидеть подтверждение тому, что нечто случилось. — Нет, — продолжила Мианнаи в ответ на невысказанный вопрос лейтенанта Оун, — это не появилось на государственных каналах. Пока. И я вижу, что мысль о том, что Скаайат Оэр может быть предателем, тебя огорчает. Я думаю, ты с трудом этому веришь.
Лейтенанту Оун опять стоило больших усилий заговорить.
— Это верно, мой лорд, — выдавила она в конце концов.
— Я могу предложить тебе, — сказала в ответ Мианнаи, — возможность доказать ее невиновность. И улучшить твое положение. Я могу повлиять на твое назначение, чтобы ты снова оказалась рядом с ней. Тебе нужно будет лишь согласиться стать ее клиентом, когда Скаайат предложит, — о, она предложит! — сказала лорд Радча, увидев, я уверена, отчаяние и сомнение лейтенанта Оун. — Оэр коллекционирует таких людей, как ты. Выскочки из ранее неприметных кланов, которые неожиданно оказываются на должностях, полезных для бизнеса. Прими предложение стать ее клиентом и наблюдай.
И сообщай — осталось непроизнесенным.
Лорд Радча пыталась превратить инструмент своего противника в свой собственный. Что произойдет, если она не сможет этого сделать?
Но что произойдет, если она сможет? Независимо от того, какой выбор сделает лейтенант Оун сейчас, она будет действовать против Анаандер Мианнаи, лорда Радча.
Я уже видела однажды, что она выбрала, встретившись лицом к лицу со смертью. Она избрала путь, который сохранял ей жизнь. И она и я могли бы разобраться с последствиями позже, спокойно посмотреть, каковы были возможные варианты.
В кают-компании подразделения Эск лейтенант Дариет в тревоге спросила:
— Корабль, что не так с Один Эск?
— Мой лорд, — сказала лейтенант Оун, по-прежнему лицом в пол, голос дрожал от страха, — вы мне приказываете?
— Будьте наготове, лейтенант, — сказала я непосредственно в ухо лейтенанту Дариет, потому что не могла заставить Один Эск заговорить.
Анаандер Мианнаи рассмеялась — коротко и резко. Ответ лейтенанта Оун был столь же прямым отказом, как если бы она просто сказала: «Никогда». Отдавать такой приказ было бы бесполезно.