Слуги света, воины тьмы
Шрифт:
Да, пожалуй, он сможет сыграть на трех струнах.
Проблема была не в этом. Проблема была в нем.
На этот раз, если он начнет играть и призовет туман, это станет его решением, а не чем-то неожиданным, появившимся в последний момент. Сейчас он полностью осознавал последствия своих действий.
Ему нужен более густой туман, чтобы спрятаться не только от двоих людей, находившихся с ним в комнате, но и от множества других, служивших на базе.
А для этого придется сыграть последнюю
В опасности окажутся люди, которые просто честно выполняют свою работу. Они столкнутся с созданиями, обитающими в тумане, они заблудятся в бесконечных проходах. Многие даже могут погибнуть.
И он будет в ответе за это.
Но на карту поставлена жизнь Фионы. Можно ли рисковать жизнью многих, чтобы спасти одного?
Выбор был именно таков. И это был его выбор.
С таким же успехом можно палить из ружья в комнате, битком набитой народом. Стрелять, не прицеливаясь, демонстрируя равнодушие к человеческой жизни.
Но Элиот не мог позволить, чтобы его сестра умерла.
Может быть, именно для этого и было предназначено третье испытание. Во время второго испытания Фионе пришлось убить Миллхауса. Возможно, теперь настала очередь Элиота сделать что-то подобное.
Он обязан принять решение.
Убить — или быть убитым. Жить — или погибнуть. Добро или зло.
Фримен наклонился и расстегнул наручник на запястье Элиота.
— Если тебе больше нечего сказать, молодой человек, пора трогаться.
Элиот в последний раз взвесил все «за» и «против» и принял решение.
— Я знаю, что вы солгали насчет тумана, — прошептал он. — Никакого сброса топлива не производилось. Вы сами не знаете, что это было такое. А я знаю.
— Вот как? — Фримен уставился на него, как на нечто застрявшее между зубами и вынутое.
— И я могу показать вам, как я это сделал.
Фримен и доктор Миллер нервно переглянулись.
— Это помогло бы мне в диагностике, — шепнул доктор Фримену, — если бы я понял, с чем мы тут, черт побери, имеем дело.
— Ладно, — медленно выговорил Фримен. — Говори.
— Я должен показать.
Элиот потянулся к пакету с вещественными доказательствами.
Стоило ему прикоснуться к Леди Заре, как пульсирующая боль в руке ослабела. Они со скрипкой были словно созданы друг для друга. И боль как будто возникла из-за краткой разлуки.
— Я должен сыграть на своей скрипке.
63
Золотое яблоко
Когда все началось, Фиона находилась в салоне «неотложки». Она лежала на каталке, и обе ее руки были крепко-накрепко пристегнуты.
Туман окутал машину, он накатывал волнами, словно прибой.
— Странно! — крикнул водитель санитару, обернувшись. Он включил фары, но от этого туман, густой, как гороховый суп, стал совсем непрозрачным.
— А что там с мальчишкой, которого мы ждем? — спросил санитар.
— Элиот? — прошептала Фиона. — Он поедет со мной? Он ранен?
Санитар не стал ей отвечать.
Что они с ним сделали? Фиона попыталась пошевелиться, но не смогла высвободить руки.
Что-то ударило в бок машины. В желтоватой пелене тумана проступило нечто, напоминающее щупальца осьминога.
На душе у Фионы было тяжело. Она чувствовала: с Элиотом что-то случилось, его не просто задержали офицеры ВВС.
Вдалеке послышались крики, раздалось эхо выстрелов.
Санитар схватил чемоданчик, открыл задние двери и спрыгнул, не закрыв за собой двери.
Туман словно немного растерялся у дверей, а потом начал медленно проникать в кабину. Длинные щупальца поползли по полу.
Фиона снова попыталась выдернуть руки из мягких наручников. Наручники были тугими, но ей надо было освободиться. Девочка прижала большие пальцы к ладоням, стараясь сделать кисти рук как можно уже. Упершись ступнями в края каталки, она дернула руки вверх.
Она оцарапала кожу, но ей удалось только еще туже зажать руки наручниками.
— Эй! — крикнул водитель. — А ну прекрати!
Фиона услышала, как щелкнула пряжка его ремня безопасности.
Но прежде чем водитель успел встать с сиденья, треснуло ветровое стекло.
Машина начала раскачиваться вперед и назад. Водитель вскрикнул. Что-то вытащило его из кабины.
Послышалось чавканье и хруст костей.
Фиона не могла обернуться и посмотреть, что происходит.
Все связные мысли словно ветром сдуло. Она принялась судорожно дергать руками и наконец сумела освободить правую.
Рука была окровавлена, но Фиона не думала об этом.
Щупальца тумана царапали и скребли каталку.
Фиона расстегнула наручник на левом запястье.
У нее осталась одна мысль: «Нить. Нужна нить».
Девочка быстро ощупала одеяло, которым ее накрыли. Синтетический флис. Из такой ткани нитку не выдернешь.
Она стала дергать нижний край рубашки, надорвала его и выдернула кусочек хлопковой нитки. Затем туго натянула нитку.
Водянистая лапа с кривыми шипами извивалась, касалась поручня каталки и словно искала, за что бы ухватиться.
Прежняя Фиона вскрикнула бы, окаменела от страха или зажмурилась бы, надеясь, что страшный сон пройдет.
Но эта Фиона давно позабыла детские страхи. Тянущееся к ней чудовище вызвало у нее только одно чувство: злобу.