Слушайте звезды! (сборник)
Шрифт:
— Ох… — вздохнул Тронхэйм, — до чего же у нас командир грозный… Того и гляди, всех уволит без выходного пособия.
— Ага, — согласился Сергиенко. — Особенно Скрибнера. А ты знаешь, почему он все эти штучки терпит?
— Слышал краем уха, — сказал Тронхэйм, — но без подробностей.
— А подробностей никто не знает, — сказал Сергиенко. — Только Винклер скорее сам из разведкорпуса уйдет, чем на Скрибнера рапорт подаст. Они когда-то вместе в аварию попали, и в результате Адриан Антонович полгода в госпитале валялся, его из кусочков
Ланской сказал:
— Я тоже обязан… и не в первый раз.
Утром, в шесть часов двадцать минут, автомат-наблюдатель сообщил, что лодка Карпацико-тина отчалила от Та-Вик, направляясь к острову вождя. Тронхэйм и Скрибнер бросились на перехват.
Они опустились на волны перед лодкой, и Карпацико-тин поневоле бросил весла — нос лодки оказался в трех метрах от «летучки». Тронхэйм открыл дверцу и поздоровался.
— Здравствуй, Карпацико-тин. Желаю тебе иметь много детей, рыбы и орехов. Куда направляешься, если не секрет?
Карпацико-тин потряс головой и пробормотал:
— Здороваться умеешь, слова знаешь… Что тебе от меня нужно?
— Поговорить с тобой хотим, — сказал Тронхэйм, — а тебя все никак дома не застать.
— О чем говорить? — зло спросил Карпацико-тин. — Опять хочешь истории слушать? Все уже слышал, других нет.
— Есть история, которую твой ученик забыл рассказать.
— Какая?
— История про тодит.
Колдун вскочил резко, лодка вильнула от толчка, и Карпацико-тин упал на скамейку. Одно весло вырвалось из уключины и, отплыв в сторону, закачалось на волнах, но Карпацико-тин не обратил на него внимания. Он смотрел на Тронхэйма так, словно хотел прочитать мысли розового и понять, чем грозит ему, колдуну, новый оборот дела.
— Мы хотим пригласить тебя на Ки-Нтот, — продолжал Тронхэйм, словно не заметив испуга колдуна. — У нас есть тодит, но мы заперли их в крепком сосуде, они не опасны? Посмотришь? Может быть, это не те корни?
Карпацико-тин сделал вид, что обдумывает предложение и решает, соглашаться на визит или нет. Тронхэйм не торопил его, давая возможность отступить с достоинством. Наконец колдун сказал:
— Что ж, интересно посмотреть.
Тронхэйм перебрался в лодку, и «летучка» заскользила по волнам, таща на буксире деревянное суденышко.
В лагере их ждали. Винклер, встретив колдуна на берегу и, представившись по всей форме, пригласил Карпацико-тина в дом. Знахарь, ворча что-то невнятное, вошел, и, не скрывая любопытства, осмотрел комнаты, пощупал стены, сказал одобрительно: «Хорошо, гладко…» Потопал босой ногой по полу, остановился возле окна — «Хорошо, все видно…» Затем его пригласили к столу. Карпацико-тин недоверчиво понюхал салат и сказал:
— Я не голоден.
Тронхэйм не был уверен, что абсолютно точно представляет картину давних событий,
— Скажи, мудрый Карпацико-тин, как могло случиться, что розовые потомки Корилентио-лека ушли на большой остров, не взяв с собой тахи? Ты не дал им охраняющих зверей, почему?
По выражению лица колдуна Ипполит Германович понял, что находится на верном пути.
— Не дал, — сварливо сказал колдун. — Потому что Крила-пак хотел быть сильнее меня, и он увел своих людей на большой остров. Он думал, — хихикнул Карпацико-тин, — что на большом острове они сами станут большими.
— И ты не сказал Крила-паку, что на большом острове нельзя жить?
— Как будто он сам этого не знал, — огрызнулся колдун.
— Хорошо, — сказал Тронхэйм, — это ваши дела. Тесно вам стало, понимаю. Но неужели тебе самому не хочется жить на большом острове? Там и деревья лучше, и зверей много.
— Ха. Деревья. Зачем они? У нас есть деревья. Лодки — из стволов, дома — тоже. Какое питье из молодых орехов — ты пробовал, знаешь. Зрелый орех испеки, зажарь — и ешь, можно даже без рыбы прожить. Зачем другое? Звери, говоришь? Так они ведь опасные, дикие.
— Говоришь, звери опасные? Опаснее тодит? Колдун замялся, завертел головой, подбирая ответ.
Тронхэйм уточнил:
— Тебе корни не страшны, так? Ты приручил их?
— Нельзя приручить тодит, — хмуро сказал Карпацико-тин. — Розовые пытались заговорить корни, сильные заговоры колдун делал, амулеты были — не помогло…
— Знаешь что, — предложил Тронхэйм, — если ты согласен пойти в наш второй дом, я тебе покажу, как можно справиться с тодит.
Карпацико-тин недоверчиво посмотрел на Тронхэйма, обвел взглядом остальных, словно ожидая подвоха, но все же поднялся:
— Пойдем.
В лабораторию «Эксора» старик шел, не глядя по сторонам, углубившись в свои мысли, и совершенно не обращал внимания на обстановку внутри корабля. Что-то сильно беспокоило его.
Под прозрачным колпаком на испытательном стенде располагались корни тодит — неподвижные белые корни. Карпацико-тин вопросительно взглянул на Тронхэйма.
— Им не прорваться сквозь эту крышу, — сказал Тронхэйм. — Она очень крепкая, хотя и прозрачна.
Колдун подошел к стенду. Долго смотрел на тодит, потом молча осмотрел лабораторию. Техника Земли, казалось, не произвела на него ровно никакого впечатления, и Тронхэйм подумал, что все эти предметы слишком непонятны для сургора, а потому неинтересны. Но вот Ланской пустил в ход манипулятор. Под колпаком шлепнулся ком протоплазмы, и белые змеи зашевелились. Колдун отпрыгнул в сторону, с опаской глядя на ожившие тодит. Как только датчики показали пик активности, корни окатила распыленная струя опалесцирующей жидкости. Тодит мгновенно съежились, скрутились вялыми спиралями, и через несколько минут развалились, распались клочьями, а затем высохли и превратились в небольшую горку коричневой пыли.