Служанка арендатора
Шрифт:
В безмолвном смущении он замер, не сводя с нее глаз.
– Я бы поверил вам, если бы не знал, что вы умеете искусно притворяться! – наконец, произнес он медленно, продолжая пристально смотреть на нее.
Губы ее дрожали, но она спокойно выслушала его.
– Я не буду вам возражать – зачем бросать слова на ветер? – пожала она плечами. – Вы на все смотрите через черные очки, и я не пошевелю пальцем для восстановления истины… К сожалению, отчасти вы имеете право упрекать меня в притворстве.
–
– Ну нет, с этим я не соглашусь! – решительно заявила она и взглянула ему прямо в глаза.
Он доверчиво и сердито улыбнулся.
– Желал бы я знать, какого мнения об этом лесничий!
– Он думает и говорит каждый день одно и тоже: „Слава Богу, что наступил конец тяжелым временам на мызе!“ И при этом испытывает такое же чувство облегчения, как и я!
– И, благодаря этому утешению, он скорее забудет, что вы жестоко играли ним!
Девушка гордо закинула голову, и резкий ответ готов был сорваться у нее с языка, но она овладела собой и совершенно спокойно проговорила:
– Неужели вы назовете игрой тяжелую полевую работу, которую мы взяли на себя, как добрые товарищи?… Фриц Вебер – хороший честный человек, и я буду ему благодарна всю мою жизнь! В силу этого я обещала ему, – плутовская улыбка проскользнула по ее прелестному лицу, – присутствовать на его свадьбе даже в том случае, если бы мне пришлось для этого переплыть океан. Через год-два он уже настолько хорошо устроится, что будет в состоянии вызвать к себе свою невесту из Магдебурга!
Лицо молодого помещика разом просветлело, и он весело спросил:
– И вы переплыли бы даже через океан? Разве фрейлейн гувернантка хочет попытать счастья?
Девушка передернула плечами.
– Может быть, – лаконически бросила она и принялась водить своими тонкими пальчиками по клинку серпа, как бы желая стереть с него какое-то пятно.
– Оставьте, вы можете порезаться! – с нервным возбуждением произнес он. – Бросьте это недостойное вас орудие: вы в нем так же мало нуждаетесь теперь, как и ваша госпожа в рисовании цветов.
Девушка опустила руку.
– Я буду до тех пор работать и исполнять свои обязанности, – сказала она, – пока буду считать это необходимым! И я не понимаю, зачем моей госпоже бросать любимое ею искусство?
– Но вы же сказали, что она собирается ехать через океан! А это прямая дорога в сторону молочных рек и кисельных берегов, к воображаемому алмазному принцу.
Она презрительно усмехнулась.
– Какого высокого мнения богатые люди о силе денег! – с горечью бросила она.
Маркус рассмеялся.
– Разве это мнение неверно? – возразил он. – Оно подтверждается каждый день! Осыпьте голову и плечи вашей гувернантки алмазным
– Может быть, вы и правы, но у той, про которую я говорю, свои взгляды! – отвечала она так же насмешливо, как и он. – В безграничной заносчивости, она подобно вам позволяет себе иметь симпатии и антипатии! И я знаю, что она так же низко ставит богатство, как вы ненавистных вам гувернанток!
Сильное раздражение слышалось в этих словах, но Маркус, кажется, не заметил этого.
– Ах, перестаньте, пожалуйста, оправдывать ее! Вы умная девушка, какие редко встречаются в вашей среде, но вы не можете знать, что творится в душе вашей госпожи! Это для вас – книга за семью печатями… Я уверен, она обманывает вас, но оставим ее в стороне! Я от всего сердца желаю ей счастливого успеха, пусть она осуществит свои мечты о земном рае, только бы она… оставила здесь свою тень…
Подойдя ближе, он почти умоляющим тоном произнес:
– Вы ведь не поедете с нею, нет?!… Вы останетесь в „Оленьей роще“?
Однако, это не тронуло ее.
– Остаться здесь? И ждать решения своей участи? – спросила она резко и насмешливо.
– Оно может наступить гораздо раньше, чем вы думаете! – ответил он прерывающимся голосом и шагнул еще ближе к ней.
Лицо девушки омрачилось, и она испуганно отступила назад, подняв правую руку, в которой блеснул клинок серпа.
– Я отниму у вас эту ужасную игрушку! – с досадой произнес он и быстро протянул руку, чтобы схватить серп.
В одно короткое мгновение, они и сами не знали, как это произошло, он отступил назад, а девушка вскрикнула и отбросила серп далеко в сторону.
– Я не виновата! – испуганно пробормотала она, бледнея.
– А если бы и так? – возразил он, вынимая из кармана носовой платок и завязывая им раненую руку. – Вы имели право на это! Таких глупцов, как я, никогда не выучишь, а меня нужно было наказать!
На губах Маркуса мелькнула насмешливая улыбка, обнаружившая ряд прекрасных зубов.
– Уже с первого дня – там, на мосту у мельницы, – я уже знал, когда получил столь памятный ответ, – что репейник в Тюрингии больно колется! И все-таки был так глуп, что повторил свою ошибку! Теперь мы с вами рассчитались, прекрасная недотрога, – прибавил он с ироническим поклоном, – я получил свою долю!
Не отвечая и едва удерживаясь на ногах, девушка с ужасом смотрела на белый платок, сквозь который быстро просачивались большие красные пятна. Потом она поспешно бросилась бежать по саду и скрылась в малиннике.