Служанка Его Светлости, или Как разорить герцога

Лаврова Мия

– Пришёл искать работу, – он разглядывал замок, высившийся за мной.

– Можешь не терять время, герцог не берёт молодых мужчин.

– Почему? – Распахнул он наивные глаза.

– Эм-м-м, скажем так, личная неприязнь.

– Что же делать? – Почесал затылок Леви, – понимаешь, мне очень нужна работа. Родители померли, а наш дом братец моего папаши занял, меня прогнал. А куда мне податься? По лету батрачил где придётся, только впереди зима не сильно-то на сеновалах поспишь. И деньжат заработать стало негде. Может, замолвишь кому словечко?

Я рассмеялась от неожиданного предложения:

– Ты на мой вид глянь,

похоже, что меня кто-то послушает?

– Н-н-у-у-у, живёшь-то при замке…

– Только что. Ты вот что, – созрела у меня идея на ходу, – лицо как-нибудь измажь, сгорбись посильней, хорошо бы ещё прихрамывать. Глядишь, и не прогонят тебя. Ты здесь, вообще, как очутился, вход с другой стороны?

– Меня дядька на воротах сюда отправил, сказал Леопольда спросить.

– Понятно. Сделай, как советую, а потом ступай вдоль стены, там увидишь чёрный ход. Когда откроешь, окликни кого-нибудь, сам по коридорам не шастай, а то мигом прогонят.

– Ты не проводишь меня?

– Боюсь, это сослужит тебе плохую службу. Тут меня, мягко говоря, не любят.

– Спасибо, Дора, – неуверенно озираясь кругом, сказал Леви.

– Пустяки, – махнула ему рукой, желаю удачи.

Я поспешила в замок и притаилась в своей каморке, откуда было слышно всё, что творилось возле входа. Наверное, парень постарался с новым образом, Леопольд принял его на конюшню. Как ни крути, такая работа старику не всегда под силу, и наш конюх частенько болел. Так, у меня появился ещё один друг. Я забегала к нему каждый день, когда была свободная минутка.

Глава 6

В замке я более-менее освоилась, если быть точной, научилась работать и передвигаться незаметно для других. Удобно. Ты всё видишь и подмечаешь, тебя же никто. Хотя мной и так не особо интересовались, что оказалось очень даже на руку.

Вот с чем была проблема, так это с одеждой. С молчаливого согласия Беатрис, Грета обращалась со мной хуже, чем с собакой. Всё, что имелось в моём гардеробе: затасканное платье, которое уже стало мало, дырявый плащ и стоптанные башмаки. Про нижнее бельё разговор особый. Радовало, что оно всё-таки было. Но таким заношенным, что им побрезговала бы даже моль. И мне не разрешали мыться в общей мыльне, которая находилась в одном крыле с комнатами слуг. Грета специально запирала её на ключ, выдавая его только по просьбе. Понятно, что мне можно было и не соваться с такими вопросами. Старая экономка, по-моему, была неравнодушна к герцогу, а потому пятно на его чести, то есть, меня, воспринимала, как удар по собственной репутации.

Я таскала воду с колодца в щербатой плошке и обтиралась куском тряпки, найденным в каморке. Отмыться начисто не получалось, но хоть немного убирала грязь и запах пота.

Ночью лежала и размышляла, для чего меня забросило сюда. Во всех книгах героини приобретают какие-то фантастические способности, ну или на худой конец попадают в богатые семьи. Спасают страны и континенты, свергают монархов или, наоборот, помогают избежать лютой смерти. А я что сделаю? Вынесу больше всех золы? Подмету пол лучше всех? Какой смысл в моём перемещении? Если бы эта девчушка просто умерла, а не уступила своё тело мне, никто бы и не опечалился. Первые два дня я ещё надеялась на сверхспособности, а потом, когда попала в библиотеку, убедилась, что магии здесь нет. Может, её и вовсе не существует ни в одном из миров?

Тогда какие силы перенесли меня сюда? Тоже не сходится. Хоть бы инструкцию дали, когда забрасывали меня в чужое тело. Мол, Мария, вот ваш жизненный план на ближайшие столько-то лет. Обидно даже. У меня дома дети остались, пусть и взрослые, работа любимая, муж – подонок. Надо же ему отомстить. А я здесь, в золе.

Свою новую внешность мне удалось разглядеть ещё в первый день в спальне Беатрис, когда чистила камин. Её кровать занавешивал длинный, тяжёлый полог, так что я не опасалась, что она увидит меня. В зеркале отразилась худая девчушка. Возраст определить затруднилась, при таком скудном питании могло быть и двенадцать, и шестнадцать лет. Тусклая кожа, куда намертво въелась сажа, бурого цвета редкие волосёнки ниже плеч. Черты лица аккуратные: маленький, чуть вздёрнутый носик, узкие скулы, серые глаза не особо большие, но красивой формы, внешние уголки чуть приподняты к вискам, какие-то лисьи.

Может мне удастся соблазнить заезжего королевича? Так и представила, как он будет очарован этакой внешностью. Надо признать, вкус у моего гипотетического принца так себе.

От размышлений о горестной судьбе меня теперь хоть немного отвлекал Леви. Парень был отличным рассказчиком, побродить ему удалось по всему герцогству. Сначала он сунулся в Кассель, надеясь наняться в богатый дом. В первый же вечер у него стащили последние деньги, с каждого двора гнали, так что на третий день он рванул из города куда глаза глядят. И кочевал из деревни в деревню, благо летом работы хватало. Те из крестьян, что побогаче, иной раз нанимали батраков за гроши для самой тяжёлой работы. Ночевал Леви на сеновалах или просто в стогах свежескошенной травы. Но лето подошло к концу и остро встал «квартирный» вопрос.

Я с удовольствием слушала его рассказы о быте крестьян, сбегая на конюшню. Забивалась в денник, чтобы не увидели со двора, и болтала с новым конюхом, пока тот занимался лошадьми.

– Дора, прости за вопрос, – Леви собирал граблями с пола грязную солому, – почему ты не помоешься? В замке же есть мыльня?

– Потому что меня туда не пускают, – понурилась я, – ты не подумай, – не знаю, зачем начала оправдываться, – по вечерам набираю воды из колодца, моюсь в своей каморке, как получается.

Леви кивнул, сжав губы:

– Понятно. Почему с тобой так обращаются? У других и одёжка посправней, и вообще…

– Не знаю, – пожала в ответ плечами, – я попала сюда совсем малюткой и всегда жила вот так, – говорить правду о своём происхождении не стала.

– Хочешь, я помогу тебе вымыться? – Вдруг предложил Леви.

– Как это? Отберёшь ключ у Греты?

– Не-е, – рассмеялся он, – я сам к нашим охранникам мыться хожу, мыльня у них своя, за казармами. Только боюсь, девку туда не пустят. Я нагрею тебе во дворе воды, наберу лохань и поставлю прямо здесь.

В деннике, несмотря на холодную погоду, было тепло. Огляделась, оценивая эту возможность.

– А, давай! – Мне просто до скрипа зубовного хотелось отмыться.

Сказано – сделано. Леви занёс большую бадью, поставил её в дальний денник, потом вёдрами натаскал воду.

– Готово, – он подал мне плошку с чуть жидковатой бурой массой, – мыло, – ответил на мой немой вопрос.

– Ты постой возле двери, – попросила я.

– Не боись, подглядывать не стану, – ухмыльнулся парень.