Служанка колдуна
Шрифт:
Артефакт защищал себя сам. Я была лишь инструментом, через который пропускали энергию. Заряд сырой, неконтролируемой магии вырвался из груди и ударил в поверенного лорда. На секунду показалось, что куртка на нём вспыхнула. Я заслонилась рукой от света, а затем почувствовала запах гари.
Мамочки, только этого не хватало! Поверенный закричал и попытался рукавом сбить пламя. Счёт шёл на мгновения. Ещё два удара сердца, и господин Монк загорится весь! А я стояла столбом и слушала звенящую тишину в голове.
— Воды! —
Колодец слишком далеко. Кувшина на столе слишком мало. Запах становился тошнотворным. Горела плоть. Спасать скоро станет некого. Я ударила тем заклинанием, что у Мери получалось лучше всего. Горацим деи. Простой щит. Если вложить достаточно силы, то он превратится в ураган.
Стены замка содрогнулись. Пламя отчаянно цеплялось за тело Монка, но не смогло удержаться. Весь дым вынесло в окно. Обожженный поверенный рухнул на пол и затих.
— Что я наделала? Что я наделала?
Слова звучали так, будто стонал кто-то другой. Не я. Почему не вспомнила заклинание перемещения воды? Можно было притянуть два ведра прямо из колодца. Через окно. Я убила господина Монка! Плевать, насколько он сам виноват и причём здесь воля шара-артефакта. Я убила человека!
Нет, в это невозможно поверить! Надежда, что всё обойдётся, не оставляла меня. В голове возникла формула «стазиса». Не знаю, зачем я кинула её в мёртвое тело поверенного, но заклинание сработало. Над ним загорелся бледно-зелёный купол.
— Жизнь, — потребовала я, складывая из пальцев одну за другой три замысловатые фигуры. Так было проще плести другое заклинание. — Покажи мне жизнь!
Облегчение окатило волной прохлады. Над сердцем Монка появился золотой треугольник. Поверенный был жив.
— Зелье, — приказала я самой себе и рванула в нашу с Мери комнату.
Хвала матушке-природе, успела его закончить. Ещё не остыло толком, горчило и было дрянным на вкус без мяты и ягод, но думаю, Монк не станет возмущаться. Ему нечего терять. Стазис избавит его от боли буквально на пару минут, отложит смерть, но потом всё вернётся. Лишь бы магический шар не завершил начатое. Насколько артефакт кровожаден? Никто ведь толком ничего мне о нём не рассказал.
Я вернулась с флаконом зелья в кабинет учителя. Стазис до сих пор держал обожжённого поверенного в спасительном для него сне. К телу с почерневшим пятном на груди подходить было страшно. Красивое лицо мужчины исказилось от страданий.
«Глубокие ожоги, — сказала бы мама. — Смертельные. У тебя нет шансов».
Выбора у меня тоже нет. Я вытащила пробку из флакона и вылила зелье в открытый рот поверенного. Теперь нужно ждать и держать стазис на сколько хватит сил. Забирать из замка энергию и вливать её в заклинание. Господин Мюррей сделал бы что-нибудь ещё. Наложил целительные чары, договорился с духами предков, чтобы они не забирали Монка. А я умела так мало…
«Зато
Нет, пожалуйста! Никогда себе не прощу. Зачем бы поверенный не забрался в замок, оно не стоило его жизни! Даже проклятый шар-артефакт.
Я так нервничала, что энергия утекала песком сквозь пальцы. Тратилась впустую. Стазис бледнел и мерцал, зелье не торопилось спасать моего ночного гостя. Я представить не могла, что буду делать, если он умрёт. Похороню тело за стеной замка? Скажу господину Мюррею: «Не виноватая я, он сам пришёл?»
— Ну же, скорее, — взмолилась я и вложила в стазис всё своё упрямство.
Зелье, наконец, подействовало. Страшная рана затянулась, кожа на груди Монка стала не чёрной, а просто красной. Да, мне не хватало знаний и умений, чтобы исцелять. Но что могла, я сделала.
Вторая волна облегчения усадила меня рядом с поверенным. Ужасная ночь. Я ещё и замок собиралась защищать? Чуть не сожгла его. Огонь вполне мог перекинуться на мебель в кабинете, на шкафы, на книги с бесценными знаниями. О, матушка-природа от чего ты нас всех уберегла! Да лучше мне сгореть вместе с господином Монком, чем потерять библиотеку учителя!
Поверенный тихо застонал. Я прикусила язык и потёрла пальцами лицо. Нет, со «сгореть» я погорячилась. Невыносимая боль. За сковородку-то нечаянно схватишься, не знаешь, куда себя деть. А то, что случилось с поверенным, врагу не пожелаешь.
— Лежите, — попросила я. — Вы не здоровы. Исцеляющее зелье в моём исполнении не совершенно. Я принесу мазь от ожогов, если вы пообещаете не двигаться, не сбегать и не копаться в бумагах учителя.
Господин Монк скривился так, будто я снова швырнула в него заклинание огня.
— Нет уж, урок усвоен, благодарю. Я больше не буду нарываться на гнев колдунов. С меня хватило вашего. Извинения за «любовницу» на городской площади приносить нужно? Покаянное письмо написать? Или вы поверите на слово, как сильно мне жаль?
Я покосилась на его оголённую грудь, покраснела и отвела взгляд. Одежда-то сгорела. Я сама сидела в неподобающем виде. Если забыть об ожоге, то стыд и срам никуда не делся. Ещё и усилился многократно.
— Будем считать, что недоразумение исчерпано. Вы сполна искупили вину за оскорбление моей чести.
Или нужно было что-то другое сказать? Я уже один раз жестоко ошиблась с трактирщиком. А за минувшее время лучше понимать мужчин не научилась. Господин Монк то падшей женщиной меня считал, то на площадь с покаянной речью собирался.
— Сидите здесь, — разозлилась я. — И учтите. Я всё вижу. Магия замка позволяет.
Ой, этого не стоило говорить? У поверенного сначала вытянулось лицо, а потом он втянул голову в плечи. Но чувствовать, что он немного меня боится, оказалось приятно. Даже спина выпрямилась, и захотелось вздёрнуть подбородок.