Служанка-леди
Шрифт:
Родители… Еще одна больная тема.
— Мама, — кратко ответила, старательно подавляя поднявшуюся горечь. — Папа… ушел, когда я была маленькой.
— В смысле, ушел, умер? — натурально удивился Лорес.
— Нет, ушел к другой женщине, развелся с мамой и женился на любовнице, — терпеливо пояснила я, на меня вдруг нахлынуло странное оцепенение и неестественное спокойствие.
Черт. Я только-только нашла точку равновесия для себя, почти избавилась от того, что во мне старательно, первые двадцать лет моей жизни, взращивала маменька, и вот меня снова заставляют вспоминать. Не хочу. Слишком больно и… неприятно…
— Ладно, — Эрсанн отчего-то нахмурился, на несколько секунд отвел взгляд,
— Да, — сквозь стиснутые зубы ответила, вспомнив, как меня воспитывали.
Я не оправдала надежд, потому что рожала меня мамочка только чтобы папулю удержать. Но — не вышло. И до тех пор, пока я не пошла на работу, она не уставала напоминать, что я ошибка, неудачница, и ничего мне в жизни не достичь по определению. И вообще, я ей по гроб жизни обязана и кругом должна, что она меня родила, кормит-одевает и содержит. Такая вот добрая мамуля. Мои достижения она не замечала, а вот чувство вины воспитала отменное. И неуверенность в себе и своих силах. Чего мне стоило потом хотя бы частично справиться с этими комплексами, отдельная история, да и до сих пор они дают о себе знать. А вот мужчинам не доверяю на подсознательном уровне до сих пор, хотя… Папы не хватало. Очень. Сильного мужчины рядом, который бы поддержал в трудную минуту, к которому можно подойти, уткнуться в плечо, а он бы обнял, погладил по голове и сказал, что все будет хорошо…
— Ян, она тебя любила? — тихо спросил Лорес непривычно серьезным голосом, и я, встряхнувшись, с удивлением покосилась на него.
Любила ли меня мама? Какая разница. Я себя люблю, и это главное, а любил ли кто меня вообще в моей жизни… Дело десятое.
— Мне об этом ничего неизвестно, — сухо известила я и залпом допила остатки настойки.
Разговор вымотал, внимательные взгляды Морвейнов нервировали, и хотелось уже уйти к себе и упасть в кровать, спать… Завтра с утра привезут продукты, потом цветы — за украшением парадной столовой и музыкальной залы проследит Хлоя с девочками. Из прачечной принесут скатерти, надо проверить, хорошо ли их постирали, и не оторвалось ли где кружево. Начищены ли канделябры в гостевых и на первом этаже, еще трубочист придет, и… ох, в общем, дел выше крыши.
Эрсанн наконец убрал ладонь и встал, я вздрогнула от неожиданности, очнувшись от размышлений.
— Иди, отдыхай, — бросил он, голубые глаза излучали задумчивость и непонятную мне решимость. — Разговор не окончен, Яна, — негромко добавил Морвейн-старший, с прищуром глянув на меня. — И не забудь о платье к вечеру.
Я тоже поднялась и, вспомнив золотистый наряд, возразила — видимо, извечный страх напороться на отповедь, тоже вбитый родительницей, отступил под натиском усталости.
— Прошу прощения, но в таком изысканном платье следить за подготовкой к приему проблематично, — подбородок сам вздернулся, и во мне проснулось упрямство.
— А никто и не говорит, чтобы ты с самого утра в нем щеголяла, — со смешком ответил Лорес, скрестив руки на груди и вытянув ноги, и посмотрел на меня снизу вверх — он оставался в кресле. — Хотя, зрелище во всех смыслах приятное… — протянул отпрыск Эрсанна, блеснув глазами. — Вечером переоденешься.
— Да, милорд, спокойной ночи, — я присела в реверансе, сдлержав зевок, и поспешила к выходу из библиотеки.
Странные посиделки сегодня вышли, очень странные. С чего это их сиятельства воспылали нездоровым любопытством к моей прошлой жизни? И это обещание, что разговор не закончен… Не хочу дальше душу раскрывать, там столько неприглядного, что лучше пусть лежит и не ароматизирует. Я столько лет старательно взращивала определенный стиль поведения, пряча все, что мешало нормально жить, а теперь в этом копаться начинают? Любители компоста
А открыв дверь спальни и увидев свертки, я вспомнила про очередные подарочки от господ лордов, но лимит эмоций на сегодня уже исчерпан. Во мне лишь вяло шевельнулось любопытство, пусть в этих свертках хоть целый ассортимент белья из магазина для взрослых. Я посмотрю, положу в шкаф, переоденусь и спать. Присев на край кровати, потянулась к первому попавшемуся свертку, развернула шелестящую бумагу, и мне на колени упало что-то воздушное, с вышивкой, из тончайшего батиста. Ночная рубашка, как поняла минутой позже, расправив штучку. Красивая, на лямках-завязочках, без рукавов, но длинная. И полупрозрачная. Я лишь устало вздохнула и почему-то улыбнулась. Вот же ж… упрямые. Хорошо, хорошо, мне нравятся качественные и красивые вещи, согласна. Просто я от них отвыкла.
В остальных свертках оказалась еще пара ночнушек и длинный халат. Ну… спасибо, чего уж. Ох, ладно, спать, спать, спать. И не думать, что ночью ко мне могут быть гости. А я в новой ночнушке… Яна, спать, кому сказала.
Утром подскочила от звона колокольчика слегка невыспавшаяся — конечно, сон был беспокойным, то и дело просыпалась, чудилось, что кто-то есть в спальне. Да и снилась чушь всякая, то косяки на вечере, то… лорды… оба… не скажу в каком виде. Умываясь, краснела и шикала на себя, собственные мысли и фантазии вгоняли в ступор и вызывали панику: чего это я? Сама же не хотела никаких приключений, а стоило кое-кому слишком наглому протянуть ко мне свои загребущие лапки, так сразу поплыла? Не-е-е-ет уж. Не на ту напали. Не говоря о том, что… ну, не замечала в себе раньше склонности к пикантным фантазиям о двух мужчинах. Вполне конкретных, будем честными, Яночка. Стоп. Завтрак и — подготовка к вечеру. Быстро оделась в одно из новых платьев, поймала себя на том, что отражение мне нравится и уже не тянет сутулиться и стесняться собственного вида. Выглядела я очень даже симпатично в наряде глубокого василькового цвета с белой вышивкой по краю декольте и подолу. Закрутила волосы, воткнула шпильки и поспешила на кухню.
Пока собирала завтрак, успела подумать, чего это лорды подскочили так рано сегодня, вроде же не собирались на работу.
— Господин Дорберт, когда мясник приезжает? — поинтересовалась у повара, командовавшего подчиненными.
— Через полчаса, — он глянул на часы на стене.
Отлично, как раз сама позавтракать успею. И я поспешила в столовую. Как всегда, Эрсанн изучал утреннюю газету, Лорес какие-то бумаги.
— Доброе утро, милорды, — привычно поздоровалась я и начала расставлять тарелки.
— Доброе, — кивнул Эрсанн, мельком глянув на меня. — Неплохо выглядишь, — обронил он, улыбнувшись уголком губ и одобрительно кивнул. — Тебе хорошо в синем.
Я чуть не выронила чайник, услышав комплимент. Решил обаять, видя, что прямые действия меня только отталкивают? А-а-а-а-а-а, зачем? Он же может получить любую женщину в своем окружении, стоит только щелкнуть пальцами. Почему я, только ради психологического эксперимента? Или неприступные нравятся?
— С-спасибо, милорд, — пробормотала, запнувшись, от смущения не смея поднять голову.
Чума на этот румянец. С головой ведь выдает.
— Позавтракай с нами, — изрек младший Морвейн, чем только усилил нервные переживания.
И снова, в такой форме, что вроде как тон и не приказной, а не отказаться. Хотя, можно попробовать. Я выпрямилась, сложила руки на животе, глядя в пространство поверх головы Эрсанна и предельно вежливо, постаравшись убрать дрожь и заикание, ответила:
— Благодарю за приглашение, милорд, но скоро должен приехать мясник и другие поставщики, я на кухне поем, — и присела в реверансе, собираясь развернуться и уйти.