Служанка-леди
Шрифт:
— Ян, подождут, — не внял моим отговоркам Эрсанн. — Если что, Хлоя и Дорберт справятся. Неси на себя приборы, поешь спокойно. Еще успеешь набегаться.
Дальше возражать и отбрыкиваться бесполезно, это будет выглядеть уже грубо. Давай будем честными, дорогая, тебе гораздо приятнее провести утро в компании лордов, чем среди гомона и духоты общей столовой, совмещенной с кухней. Да и дергать там будут постоянно.
— Да, милорд, — кратко ответила и поспешила за завтраком.
Что-то мне не нравится такая резкая перемена в поведении. С чего лорды прониклись и стали такими… заботливыми? Неужели только потому, что это мой первый званый вечер, который
Вечер, вечер… Почему у меня стойкая уверенность в том, что он принесет очень много неожиданностей? Приятных или нет, это уже другой вопрос.
Глава 6
Когда вошла, застала окончание какого-то разговора между лордами.
— …заедешь, заберешь, я вчера заказал, — начало фразы Эрсанна не услышала.
— Да, конечно, — кивнул Лорес, и во мне тут же завозилось извечное любопытство — о чем речь?
Привычно задавила, с радостью отметила, что пустой стул стоит на сей раз не между Морвейнами, а с другой стороны стола. Радость увяла, едва я села — они оба тут же уставились на меня, не торопясь приниматься за еду.
— Приятного аппетита, — пересилив собственную неловкость, я смогла вежливо улыбнуться, только глаз от тарелки не подняла.
— Ян, почему ты постоянно смущаешься, когда тебе говорят комплименты? — с искренним недоумением спросил Эрсанн, положив себе сметаны к оладьям. — Боишься правды? — усмехнувшись, добавил он, одарив веселым взглядом.
Эммм. Опять в душу лезут, мелькнула обреченная мысль. "Не ваше дело" — увы, огрызнуться могла только про себя.
— Не боюсь, — кратко ответила и, подумав, все же созналась. — Не привыкла.
— М-м-м-м, — протянул Лорес так задумчиво, что у меня закрались подозрения.
— Тогда вот тебе еще одно домашнее задание, утром будешь делать, — заявил вдруг Эрсанн ну очень довольным тоном. — Смотришь на себя в зеркало и три раза повторяешь "Я красивая".
Лицу стало совсем жарко, от услышанных в очередной раз слов. Я не смогу. Я… я не считаю себя такой… в меру симпатичной разве что…
— Яна-а-а-а-а, — когда Морвейн-старший так тягуче произносил мое имя, внутри все аж переворачивалось от пугающе-сладкого ощущения. Я вздрогнула — его палец коснулся подбородка и приподнял мое лицо. Наши взгляды встретились. — Не вздумай отлынивать, — мягко улыбнулся он. — Я тоже чувствую ложь, как и Лорес. Ты красивая женщина и тебе идут красивые платья. Прими это как данность и перестань смущаться. Приятного аппетита.
И он, как ни в чем не бывало, вернулся к завтраку. Оу. Это вот что сейчас было, а? Черт. Придется переступать через себя и делать, с них станется проверять, как выполняю указание. Неожиданно снова накатило раздражение, я поджала губы, с силой отрезав кусочек оладьи. Ладно. Ладно, забодай вас обоих комар. Буду разговаривать по утрам со своим отражением, если вам так приспичило. На чистом автомате расправила плечи, заставила себя медленно выдохнуть, внутренне расслабляясь. Давай, Яна, включай взрослую женщину, а не зашуганную девчонку, в самом деле. Ты умеешь, я знаю.
— Вам так же, милорды, — прохладно, но спокойно ответила
Совершенно случайно капля осталась на губах, и я облизнулась, позабыв, что не одна за столом. И что есть салфетки, в конце концов. Привыкла есть по-простому, вот и получила — пристальные взгляды Морвейнов и странное выражение в глубине одинаковых темно-голубых глаз. Разом вспомнила, как этот жест действует на мужчин, но удалось сохранить невозмутимое лицо. В конце концов, им можно меня дразнить, а мне — нет?
— Что-то не так? — как ни в чем не бывало, спросила я, вопросительно глянув сначала на младшего, потом на старшего.
Могу хотя бы по мелочи отомстить за мою расшатанную их знаками внимания нервную систему? Взяла салфетку, аккуратно промокнула губы, отпила чай.
— Нет, все в порядке, — ответил ровно Лорес.
Вот и ладушки.
— Гости к восьми начнут приезжать, к семи переоденься, — заговорил его отец. — И, Яна, прическу другую сделай. Этот пучок тебе вообще не идет, — последовало еще одно указание. — Насколько длинные у тебя волосы?
Ч-черт, опять про мою внешность. Вот тут я уже не выдержала.
— Прошу прощения, милорд, но поскольку я постоянно занимаюсь делами по дому, и на кухне часто бываю, а чепчик вы мне запретили носить, — мой голос прошел по опасной грани между спокойствием и язвительностью, — приходится убирать волосы. А горничной мне по статусу не положено, для причесок, — ой-й-й-й, Янка, рискуешь.
Сердце на мгновение замерло от привычного испуга, когда характер брал верх над вколоченными с детства рефлексами молчать и возмущаться только про себя. Но… Мне некогда утром думать, как выгляжу и что соорудить на голове так, чтобы не мешало, и одновременно красиво было. Горничным и Хлое все равно, а больше меня никто и не видит. Кроме Морвейнов.
— Не язви, — со смешком одернул Эрсанн, но вроде по-доброму, значит, не сильно задела моя отповедь.
Украдкой перевела дух и поспешно закусила оладушком, дабы не ляпнуть еще чего.
— Лорес, нужно заехать еще в одно место, — Морвейн-старший выразительно посмотрел на сына.
— Да, понял, — младший наклонил голову. — Тоже так подумал.
У меня одной ощущение, что беседа относится ко мне, но я ни черта не понимаю? Что за интриги вокруг моей скромной персоны? Я подчеркнуто невозмутимо допила чай, сложила на поднос пустую посуду, присела в реверансе.
— Прощу прощения, милорды, дела ждут, — взяла поднос и развернувшись, направилась к двери с прямой спиной.
Ну и пусть аж мышцы свело от взглядов, ускорять шаг и сутулиться не буду. Пусть смотрят, чтоб у них глаза повылазили. Щеки горели так, что спички можно зажигать, и хорошо, что Морвейны этого не видели. Прежде, чем закрылась дверь, до меня донеслись редкие хлопки и иронично-одобрительный комментарий Эрсанна:
— Молодец, Яна.
До кухни добиралась на полусогнутых, кураж закончился, оставив растерянность, нервное волнение и возрастающее с каждой секундой беспокойство насчет вечера. Так, стоп, кухня, припасы, столовое серебро и чайный сервиз. И гостевые спальни, Янка, не забыть. Работа не ждет. Кое-как вернув себе самообладание, поторопилась в кухню. Вскоре думать о чем-то, кроме подготовки к приему, стало некогда. Привезли припасы для ужина, и мы с поваром углубились в проверку — хорошо, репутация Морвейнов не позволяла поставщикам жульничать, поэтому, естественно, все самое свежее. Чуть позже пришел кондитер в помощь господину Дорберту, и на кухне закипела работа.