Служба без опасности. Последний шанс палача
Шрифт:
– Да, убегать ты научился круто! – улыбка Паши тускнеет, сам начал уставать, злиться. Отлично, пусть будут нервы!
– Жалко мне тебя бить, - улыбнулся Глеб доверительно. – Ты ж самоучка, да? В детстве взял пару связок, а дальше некогда было? Зона – мать родная, там не до спорта…
Заболтался, чуть снова удар не поймал – в полную силу. Глаза противника сделались злобной щелкой, кулаки не мелькают уже, на серьезный бой заряжены.
– А ты, типа, тренер? Учить, типа, любишь? Добрый, типа, сука, понты решил колотить?!
Еще
– Добрый ты, командир, не добиваешь! Зря! На улице не оценят!
Приятное лицо, пшеничные волосы – хороший русский человек. Недавнее совсем прошлое, элитный московский спортзал… в синих глазах противника вечная улыбка, в голосе подчеркнутое уважение…
– Н-на!
Сорвало Глеба вмиг – сам себя не успел понять. Левой сбил чужой блок, а правую ВСТАВИЛ просто и незатейливо, с кратчайшей дистанции. Вложил в кулак и в чужое лицо всю темноту и грязь, хлынувшую изнутри – всё, что не досталось тому, голубоглазому…
Хрум!!!
Паша не отлетел – как раз шел вперед, а потому проглотил удар целиком, и глаза сделались пустыми. Глеб его принял левой, под печень, правая бухнула до хруста в «солнечное сплетение»…
– Глеб! Хватит, ты его убьешь!
Система распознавания щелкнула, вернулись краски и запахи, а там и удивление прихлынуло. Паша на полу, рожа в кровище, Дина вся белая.
– Вы что здесь устроили?! С ума сошли?!
– Да ладно… нормальный разговор.
– Ты бы свои глаза видел, - сказала она сухо, нагибаясь к поверженному. – И как он нас теперь повезет?!
– Умоется и повезет, - усмехнулся Глеб на остаточной уже… не злости, усталости. Гляди, какие мы нежные! Будто не росла во дворе с такими вот гопниками и драки ни разу не видела! Или тут все дело в Пауле, тоже ей небезразличен?! Стоп, закроем тему!
– Россию погубит волюнтаризм, - сказал ровно, чтоб не сорваться еще разок.
– Его зачем сюда прислали? Нас отвезти! Вот и нефиг было тут!
Больше всего сейчас хотелось водки. Полстакана, залпом, эмоции пережечь. Умыться, принять горизонтальную позу, расслабить мозги.
– Сейчас поедем, дай очухаться. Друзья детства теперь подождут.
***
Великая сила – инерция мышления! Дай обывателю фразу «преступный авторитет», и картинки в обывательском мозгу всплывут одна другой краше, в духе классических сцен из «Места встречи…». На что уж Глеб себя считал опытным, а все равно, перестроиться не смог. Ожидал длинного стола с простой и суровой пищей, колючих взглядов братвы… не угадал, в общем.
Кафе – в европейском стиле.
Музыка – блюз, ни малейшей «русскошансонности». Приглушенный свет, столик на троих, сам Тимур… не в смокинге, ладно уж. Все тот же костюм и распущенный узел галстука, в знак общей непринужденности.
– Прошу, друзья, присаживайтесь. А где Павел?
–
– Гламур хавайте сами, - сказал Пауль нелюбезно, доставив-таки гостей к месту рандеву. – Мне в таких заведениях портянки жмут.
Глеб его сейчас вполне понимал, прочитав в глазах официантов мгновенную оценку своей общей базарно-джинсовой стоимости. Улыбки, впрочем, менее любезными не стали – халдеям за это и платят.
– Какое вино предпочитаете? – вскинул Тимур бровь. – Италия, Франция, какого года?
– А мне бы это… водочки, - оскалился Глеб простецки. – От вина изжога, да и в башку не вставляет.
Перебор, конечно, но и фиг с ним. Усталость никак не проходила, а опереточное «светское общество» начало бесить.
– Водка – хороший напиток, - улыбнулся Тимур, обозначив взглядом нужный уровень самоиронии. Привилегия королей – смеяться над собою и смущать царедворцев, не забывающих о наличии стражи и палача.
– Похмелье от нее даже мягче. Пожалуй, я с вами тоже хлопну, не возражаете?
– Мы только «за», - ответил Глеб встречной зубастой улыбкой. Царедворцем сроду не был, палача не боялся… хотя нож в печень здесь сунут без всяких условностей. А самоирония светского бандита стоит дорого – не дурак, как минимум.
– Ну вот, теперь пора и о деле, - предложил Тимур несколько позже, когда притащили заиндевелый флакон «Абсолюта», и первые рюмки опрокинулись в такт. – Поделись, Княжна, какие-такие негодяи заставили тебя вспомнить о старых друзьях?
– Ох, Тимурка… то есть, Тимур Равильевич! – сморщила Дина носик. – Я ведь девушка самостоятельная, не люблю жалиться, но допекли реально! Если бы не Глеб…
– Так, может, Глеб и расскажет? – предложил Тимур по-деловому. Словесные экзерсисы кончились, а «серьезный базар» вести надо все же с мужчиной.
– Тут без стакана не объяснишь, - обозначил Глеб собственную независимость. Потянулся к бутылю, не дожидаясь официанта, напиток хлынул по рюмкам, в глазах Тимура мелькнуло что-то. Тонкая грань отразилась, за которой раскованный гость становится «охреневшим», и беседа с ним идет на совсем других тонах. Во взгляде Дины плескалась откровенная тревога, Глеб безалаберно подмигнул, поднял рюмку первым:
– Хочу выпить за вас, Тимур Равильевич! За человека, к которому можно обратиться с проблемами, и он не пошлет куда подальше, а как минимум выслушает!
Маленький оркестр затянул, будто на заказ, что-то лирично-саксофонное, из Армстронга или Гершвина, память услужливо отозвалась теплой ноткой ностальгии. Давняя сырая весна, мелкие звезды с московских небес, юная девочка со стрижкой «каре»… когда же все это было?! Двадцать лет назад? Четверть века? Сколько воды утекло и прочих жидкостей, а поди ж ты!..