Служба без опасности. Последний шанс палача
Шрифт:
Проволока!
Невидимая, меж двумя соснами, как раз на уровне горла! Нырнуть, тормоза выжать (поздно!!!), мотоцикл валится набок, удар, женский крик…
…Жив, кажется! Болит все и сразу, но не глобально – скорость была низкой, сосна или камень с башкой не встретились. Главное – не рассек себе горло, как тот фриц-оккупант о классическую партизанскую ловушку!
– Глеб! – подала голос загадочная девушка Дина. Везучая ведьма, опять цела!
– Вы живы, Глеб?
– А то! – проворчал он недобро, пытаясь встать. – Делов-то на копейку…
Сосна
– Эй, человек, ты лежи пока! – голос сзади прозвучал вполне миролюбиво. Добрый дядя с бородой, а мы и заскучать не успели! Из зарослей вышел, не прячется.
– Наши братья хорошо стреляют! Нам не нужна лишняя жизнь, не искушай!
– Что вам надо?!
– Ты знаешь. Женщина избрана, и она уйдет с нами, на то есть Его воля! Ты можешь жить или умереть!
Молодцы, конкретные ребята, Глеб к ним даже симпатию ощутил. Сам в буйной молодости решал проблемы так же просто – на чужих странных войнах, где ни Родины, ни флага, только наличка. С годами размяк, думать стал слишком много, вот и приплыл… дауншифтер хренов! Зачем вписался за чужую бабу?! На кой полез дальше выручать, почти бесплатно?!
– Встать хотя бы дайте! – рявкнул Глеб, уже не стесняясь. – Я вам не лох, на коленях ползать не буду!
Поднялся решительно, хоть и плавно (ни к чему провоцировать), взглядом Дину нашел. Сидит наша ведьма, к дереву привалилась, смотрит вприщур. Требовательно пялится, блин! Будто обязан тут кто-то подыхать за нее!
– Что?! – спросил Глеб у спутницы агрессивно. – Будешь дальше мне страшилки втирать, да?! Щас двадцать первый век, не бывает такого!
Гнусно все получалось, чего уж там. Жить охота необычайно, бабу бросать стыдно, и себя дико жаль, идиота, сбежавшего от людской грязи в этот сказочный мир. Птички поют, горы дымятся… хорошее место, кстати! Знакомое. В таком месте да вдруг концы отбросить – а не пошли бы вы!
– Слышь, борода, согласен я, - сказал Глеб негромко, чтоб голос не дрогнул. – Только у меня свое условие. Бабла хочу.
– Чего?
– Денег, блин! Бабла, хрустов, налички, кэша, тугриков! Я вам тут не Вокер крутой, я заработать приехал, и эта мне, кстати, обещала оплатить доставку! Хотите ее – возмещайте убыток!
– А ты наглец, мужик, - улыбнулся добрый бородач, приближаясь неспешно. Сверху, со склона спускается уже глухонемой верзила с ружьем (когда успели?!), а сам снайпер являться не спешит. Страхует сучонок, никуда тут не денешься!
– Ты, наглец, хочешь продать то, что мы возьмем сами, и совсем не ценишь подаренную тебе жизнь.
Дина уже поднялась, все понявшая, расслабленная в покорности судьбе. На Глеба не глянула даже – чего
– Эй, погодь! – заволновался Глеб суетливо. – Тоже, знаете, не по-людски… мы с ней вместе вон сколько! Попрощаюсь хоть!
Верзила оскалился, ружье поднялось, но бородач лишь махнул рукой – пускай.
– Дина, стой, ну! Куда сразу идешь-то?! – реплики прут по-накатанной, коверканные, дурашливые. Каких еще ждать от трусливого «мешка», пытающегося сохранить лицо?! Девушка до ответа не снизошла вовсе – остановилась лишь, подбородок вскинула брезгливо.
– Ну, вот и ладненько, вот и хорошо!
– пробормотал он, догоняя.
– Обняться всегда надо, мы ж с тобой люди, не звери какие! НЕ УПИРАЙСЯ, ПАДАЙ СО МНОЙ.
– Что?!
– ЕДЬ НА БРЮХЕ И НИЧЕГО НЕ БОЙСЯ!
Понять она не успела – объятия Глеба сковали кольцом, увлекая за собой. С обрыва, вниз, в пропасть!
***
Это было как в детстве – ужас и восторг падения, крик и хохот внутри, всё кубарем. Склон каменистый, щебенка в бок, трава, кусты, быстрее… стоп! Оборвалась круговерть внезапно – каменным выступом, где орущую Дину поймали за рюкзак.
– Всё, уже всё! – крикнул Глеб, затягивая в расселину. – Поздно уже бояться, аллес!
– Ты… ты! – бешеный адреналин в крови требовал выхода, хотелось плакать и хохотать. Справилась – самообладания ей всегда хватало.
– Ты, гад… где мы?!!
– В пещерах. Тут вся гора как муравейник, отсидимся пока.
– А если следом пойдут?!
– Занятно будет. Лучше бы им считать нас погибшими героями, но сомневаюсь. На дураков не похожи.
Пещера древнее древней – это Глебу еще Петрович разъяснил. Километры гротов, куча выходов, наскальная живопись, манившая сюда археологов, спелеологов и прочих любителей старья. С крушением советской эпохи интерес к троглодитам приугас, а лазы, вроде этого, забыли все, кроме некоторых местных.
– Почему не уходим?
– Куда? Я сам дальше входа не нырял, да и с тактической точки зрения тут удобней.
– Не поняла.
– Элементарно, Ватсон. Веревка у них вряд ли есть, спускаться будут как мы, только медленно. Заходить станут по одному, со света в темноту…
Говоря по чести, очень надеялся ошибиться – вдруг да окажутся сектанты лодырями, не рискнут сюда лезть!
Зря надеялся!
Получаса не прошло, как полетели камушки мимо входа, сверху зашумело, и на карниз спикировал человек, перехваченный под мышками веревкой. Дернул конец, распуская узел, ружье уставилось стволами во тьму, шагнул осторожно, по-кошачьи. Понять даже не успел, откуда высунулись руки, цапнувшие сбоку оружие, а чужая нога уже врезала в пах со всей мочи. Удар своим же прикладом, вскрик – опрокинулся гость спиною вперед, руки поймали воздух, лицо перекошено. Молодое лицо, совсем незнакомое. Двадцатью метрами ниже парня встретили камни, и бурная Хотунь поглотила его вмиг.