Служба без опасности. Последний шанс палача
Шрифт:
– Нет. Отдохни немножко, забудь обо всем.
Ее ладонь оказалась теплой и чуть колючей, будто электричество. Мелкие разрядики, унимающие боль и тревогу. Словно руки матери… или женщины, о которой всегда мечтал. Очень далекой отсюда женщины…
***
…Год 1988-й, весна, вечер. Окраина Москвы. Жидковатый вкус пива из канистры, ядовитый дымок «Астры», переполненный зал ДК. Крутится зеркальный шар под потолком, цветомузыка мигает в такт Андерсу с Боленом, народу не протолкнуться. Девчонки сплошь клевые: кожаные мини, чулки в сетку, прически «взрыв на макаронной фабрике».
– Глеб, зазырь, какой чувак!
Человек, стоящий у входа, внимания заслуживает, чего уж там! Будто из импортного видеофильма выскочил, угодив, ненароком, в окраинный Дворец культуры! Высок, строен, плечист, волосы длинные, рожа благородная насквозь… принц хренов, короче! Пацаны на такую публику реагируют вполне предсказуемо – кулаки, видать, у многих зачесались. Пяти минут не прошло – повели патлатого на улицу двое, очень проблемного вида: стрижены наголо, в жилетках из телогреек с трафаретным «орлом-монтаной» на спине.
– Ты куда, Глеб?Решил вписаться за этого? Ну, на кой?!
– На той! Замесят дурака, потом менты понаедут, начнется разбор!
За углом всё предсказуемо – трое на одного.
– Эй, братва, чё за проблемы?!
– Проблемы у тебя будут! Вали, козел, пока не огреб!
Быстрая свалка, свист нунчаков, вкус крови во рту. Свои пацаны уже вывалили толпой, а от пришлых остался только топот бегства.
– Ну чё, живой? Нафуя тебя в пролетарский район занесло в таком прикиде?!
– От скуки. Позволь, для начала, выразить тебе благодарность. Меня, кстати, Борисом зовут.
– Глеб. Во, блин, клёво, как этих… святых, да?! Борис и Глеб! Каждый день трындят про это… тысячелетие крещения Руси, застряло уже в мозгах! Покурим?
– Давай.
Пачка «Родопи» против дефицитнейших «Мальборо», разговор ни о чем и обо всем сразу.
– Ты, вижу, совсем недавно кирзачи снял, - проявляет Борис чудеса проницательности. – До сих пор гудишь без тормозов?
– И гужу! За тормоза мои не волнуйся, там всё смазано! Учусь, между прочим, на рабфаке, думаю поступать!
– И куда, если не секрет?
– На журналистику. А чё, работа клёвая, страну поглядеть можно! Согласен?
– Бесспорно. Слушай, дружище, у меня к тебе предложение, как к будущему студенту. У нас на днях намечается маленький «сейшн», только для своих, но тем не менее. Ты сегодня сделал жест доброй воли, как сейчас модно
…Полумрак огромной квартиры, сладкие ритмы « Scorpions », аромат хороших духов вперемешку с дорогим табаком. Баночка пива – настоящего, импортного, в магазинах не достать! – холодит ладонь. Борис мнет в танце эффектную герлу в юбке-«варёнке», а Глеб пока не у дел. Со скуки, краем глаза срисовывает мишень неприметную и слишком скромную для здешней тусовки. Юбка, блузка, кофточка, прозрачная косынка поверх простой прически «каре»! Взгляд прямой, без лишнего кокетства.
– Привет! Станцуем?
Она кивает, и прозрачный платочек падает с плеч, будто облако.
– Меня Глеб зовут. Ты, наверное, это… Кристина какая-нибудь?
– Наташа. Я похожа на дочь Пугачевой?
– Не-а. Просто у всех тут имена такие… финдибоберные! Блин, ерунду, наверное, говорю?
– Угадал. Хорошо, что сам это понимаешь – значит, не все потеряно.
– А ты ехидная! – ухмыляется он, и осознает, вдруг важнейшую вещь.
Объект по имени Наташа – чужая здесь!
Не менее чужая, чем сам Глеб!
– Может, это… погуляем?Подышим кислородом, побазарим за любовь. Москву тебе покажу…
Иногда итог беседы ясен сразу. Есть фразы, которые нельзя говорить первой встречной, и есть девушки, которым нельзя говорить определенные фразы.
– Знаешь что?! – глаза ее становятся ледяными, с легким оттенком брезгливости, рука рвется прочь из мужской ладони, но Глеб не отпускает.
– Тихо-тихо-тихо. Я все знаю, можешь не говорить! И Москву можешь не смотреть, но любовь тебе чем не нравится?! Между прочим, это… как его… биохимическая реакция организма, а для реакции кислород нужен! Что ты имеешь против кислорода и химии?!
Подействовало, как ни странно. Взгляд теплеет, ладошка расслабилась, а тут и музыка другая пошла. Второй «медляк» подряд, вопреки всем законам дискотеки! Тягучее что-то, незнакомое, щекочущее душу до самых ее корешков.
– Прелесть! «Порги и Бесс»…
– Чё?
– Это колыбельная, из оперы. Ты не знал?
– Ну, как тебе сказать… давно я чё-то в опере не был!
– Очень плохо, - качает она головой, не принимая шутки. – Еще москвич, называется! Что ж, придется срочно заняться твоим просвещением, если раньше не сбежишь…
***
Проснулся резко, будто кипятком изнутри обдали. Холод по коже, шум крови в ушах. Мышцы сжаты близкой опасностью.