Служба Смерти

Лавру Натали

— Так что мне теперь делать? — сменил тон Дилан.

— Ждать. Когда придёт в себя, зайди ко мне, я дам укрепляющий настой.

И Дилан принялся ухаживать за мной, пока не явился Альгис и не напомнил, что тренировки отменены только для меня.

До моего сознания долетали мысли и действия Дилана, но я словно была отгорожена от него ширмой. Пошевелиться не получалось, будто бы моё тело исчезло.

Так прошло два дня. Я лежала, а Дилан умирал и воскресал на тренировках. В перерывах между смертями он навещал меня.

Способность

общаться мысленно вернулась ко мне утром третьего дня.

«Подними мне голову, хочу пить», — попросила я.

В ответ меня не только напоили, но и расцеловали, обильно окропляя при этом слезами.

Придя в норму, я первым делом отправила письмо Максиму: «Мне бы очень хотелось, чтобы твоя мама была жива, но я — не она. Прости, что напомнила тебе о ней».

Всё время, пока я придумывала слова от лица Ани Петровой, Дилан осуждающе молчал. Он лежал рядом, сложив руки на животе и потерянно смотрел в потолок. После тренировок он обычно засыпал мёртвым сном, но сегодня ждал, пока я отложу в сторону свой планшет и закрою глаза.

«Диана?» — позвал он.

«Не начинай», — рявкнула на него я, уже зная, о чём он хочет поговорить.

«Чего тебе не хватает, а? Хочешь, мы будем заниматься любовью каждый день? Хочешь, я буду носить тебя на руках?» — он в одно мгновение соскочил с места и навис надо мной. Расстояние между нашими губами сократилось до каких-то пары сантиметров. Но на меня эти уловки не подействовали.

«Думаешь, потрахаемся — и всё сразу вернётся на круги своя?» — съязвила я.

«Да, наши дети стали сиротами по моей вине! — он слез с меня и повернулся спиной. — Но мы это уже обсуждали! Мы умерли, Диана!»

«Я имею право знать, как они живут! — в глубине души я понимала, что несу чушь. — Это сильнее меня! Я бы справилась с потерей тебя, но потерять их — это… это хуже смерти…»

Дилана больно кольнули мои слова. Ему потребовалась минута, чтобы собраться с мыслями и вылить на меня очередную порцию нравоучений: «Тогда подумай об их безопасности. Иуоо ничего не стоит убить ребёнка! Ты же не хочешь стать виновницей смерти наших детей? Перестань думать только о себе!»

«Я не настолько глупа, чтобы раскрываться перед Максимом».

«Надеюсь, ты не переступишь эту грань», — сказал он, ложась головой на подушку и снова поворачиваясь ко мне лицом.

На планшете пропиликало сообщение от Максима, и я отвлеклась, забыв ответить Дилану каким-нибудь успокаивающим обещанием.

«Ну ладно, — писал Максим. — А где ты живёшь? Сколько тебе лет?»

С этого и началась моя тайная дружба с собственным сыном. Чтобы у Максима не возникало вопросов по поводу отсутствия фотографий в моём профиле, я рассказала про аварию, в которой погибла моя мама и пострадало моё лицо. Дилан помог сделать в фотошопе лицо тринадцатилетней Ани Петровой со следами ожогов.

Я и не сомневалась, что смогу завязать разговор с Максимом. Нам всегда было легко общаться.

Теперь вечерами после

тренировок я чувствовала себя счастливой и юной, словно я и в самом деле Аня Петрова.

Следующее задание мы получили спустя месяц после дебютного провала.

На этот раз далеко ехать не пришлось: потенциальная жертва жила в Москве и бывала в куче мест, где можно незамеченно убить её.

Нашу цель звали Альбина Романенко. Не убийца, не политический деятель, а всего лишь подставная девочка по вызову для богатых и влиятельных дяденек. Девица имела стандартные для своей профессии увлечения: красивая жизнь, вечеринки, наркотики.

Альбина без зазрения совести добывала и сливала данные своих клиентов на сторону и получала неплохую прибавку к зарплате. Ещё полгода — и можно выходить на пенсию в двадцать два года.

Но дожить до пенсии нашей жертве было не суждено, потому что задание я выполнила чётко.

Всё сложилось как по заказу: Альбина вышла в дамскую комнату, а я следом за ней.

Возле умывальников я, якобы случайно, прямо на глазах у нашей жертвы, выронила из сумочки маленький пакетик с белым порошком.

Нас было только двое.

— Ой! Надеюсь, вы никому не скажете? — заискивающе улыбнулась я. — Не то обидно… Чистейшая вещь. Только для избранных!

Глаза у Альбины сузились. Она, в общем-то, была далеко не из бедных и могла покупать себе порошок хоть каждый час, но на уловку попалась.

— А что мне будет за молчание?

— Хочешь, поделюсь?

— Где брала? — приказным тоном сказала красотка, глядя на меня сверху вниз.

— Тайный канал, — не прогнулась я. — Только для своих. Ну так что? Пробовать будешь или как?

Мы закрылись в кабинке и высыпали белые дорожки на небольшое зеркальце.

— Ты первая, — ткнула меня в бок Альбина.

Я была готова к такому повороту и вдохнула свою дозу через трубочку. Жертва последовала моему примеру.

В порошке, помимо кокаина, был сильнодействующий яд. И если мой организм был достаточно натренирован смертью, то на обычного человека яд оказывал необратимое воздействие.

Мне стало плохо ещё до того, как Альбина закончила вдыхать порошок. Я стёрла с дверной ручки свои отпечатки рукавом и по стенке доползла до выхода из туалета, где меня подхватил на руки Дилан.

К утру мне удалось прочистить организм и вернуться в прежнее состояние.

С Альбины началась наша успешная практика убийств. За два года мы поменяли десятки паспортов, облетели почти весь мир и набрались опыта.

Альгис теперь уже не сопровождал нас, поэтому от задумки убийства до возвращения на базу мы были предоставлены сами себе.

Относительная свобода отразилась на нас примерно так же, как это бывало и с остальными чистильщиками: частый секс, алкоголь и прочие увеселительные мероприятия. Мало-помалу наша жизнь превратилась в фильм про супергероев, ну или суперзлодеев, это уж с какой стороны смотреть.