Служба Смерти
Шрифт:
«Поздравляю, кое-кто спалился…» — прокомментировал Дилан.
Кто-то смотрел на меня с восхищением, кто-то с завистью, а кто-то вовсе с ненавистью. Мне, конечно, было приятно и то, и другое, и даже третье, но я изобразила на лице испуг и удалилась из зала.
«Хотела получить одного, а получишь всех сразу. Жаль, я не видел, как ты танцуешь».
«Ты видишь, как я танцую, почти каждый день».
Я вышла на улицу и устроилась на уже знакомых ступеньках.
Парни, что курили вейп, крикнули, что я классно танцую, но подходить ко
Кто-то сзади коснулся моей спины, я мгновенно вскочила и оглянулась: это был очень крупный мускулистый парень, видимо, старшекурсник.
— Скучаешь, детка? — томным голосом спросил он.
— Нет.
Он снова потянулся ко мне, я потребовала убрать руки. Парень рассмеялся моему акценту. Я едва сдержалась, чтобы не разбить его голову о колонну. На шум начал стекаться народ, но никто не вмешивался.
«Диана, только не пались ещё больше».
«Я просто пну его по яйцам, не переживай».
«Не нужно. Будь сегодня беззащитной девочкой, дай ему скрутить тебя».
«С тебя причитается».
Здоровяк заключил меня в объятия. От него противно разило пивом, словно он только что вышел из пивного душа.
Я вскрикнула от отвращения, когда он попытался поцеловать меня. Кто-то из наблюдавших за происходящим засмеялся. Некоторые достали камеры и стали снимать. Так как ещё больше рассекречиваться было нельзя, я вынуждена была беспомощно барахтаться и звать на помощь.
Наконец, двое ребят подбежали и высвободили меня из пьяных объятий, а я очень натурально изобразила состояние шока и даже пустила слезу. Одним из ребят оказался Алекс. Я поблагодарила их на английском языке и направилась к своему кампусу.
«Он будет идиотом, если не догонит тебя. Ты всё сделала, как надо, молодец!» — сказал Дилан.
— Мери! Мери! Подожди! — услышала я русскую речь.
Алекс поравнялся со мной.
— Позволь тебя проводить?
«Видимо, не совсем идиот», — усмехнулся Дилан.
— Я могу дойти сама, спасибо, — вежливо, но отстранённо ответила я Алексу.
— Извини, я не представился сегодня днём. Алекс Линнеман.
— Будем знакомы, Алекс. Как меня зовут, ты уже знаешь.
— Пройдёмся немного? — предложил он.
— До кампуса, — ответила я.
— Здесь есть очень красивый сад. Видела бы ты, как он цветёт весной…
— Уже прохладно. Да и не очень-то удачный выдался вечер, — грустно сказала я. — Завтра все будут показывать на меня пальцем. Думаю, тебе не стоит общаться со мной…
Он снял с себя пиджак и накинул мне на плечи в знак того, что настаивает на прогулке. Его распирало любопытство по поводу моей персоны.
— Где ты научилась так танцевать?
— Родители отдали меня в танцевальную группу, когда мне было пять лет. Научилась. Я очень люблю танцевать. В танце я забываю, где я и кто я.
— Это здорово — заниматься тем, что любишь, — задумчиво сказал Алекс.
— Наверное, у каждого есть любимые занятия.
— Я вот с детства мечтал стать художником, как
— Что же тебе мешает?
— Отец хочет, чтобы я продолжал его путь.
— Твой отец тоже микробиолог?
— Да. Ты — первая девушка, которая не знает, что я — сын профессора Линнемана.
— Если тебя это оскорбляет, то я не настаиваю на общении.
— Нет-нет, это меня не оскорбляет, просто я очень недоверчив от природы.
— Так чем же прославился твой отец?
— Эм-м… он изобретает препарат, который позволит человеку жить вечно.
Я присвистнула:
— Вот так замахнулся…
— У меня дома живёт крыса, Эрни, которой уже четырнадцать лет.
— Впечатляет. Но ты посмотри на это с другой стороны: если люди станут жить вечно, наша планета погибнет от перенаселения. Нас и так уже десять миллиардов, куда уж больше. Нет, я — за естественный отбор и отмеренный человеческий век.
— Ну, во-первых, препарат будет настолько дорогим, что его не смогут себе позволить люди, скажем так, среднего достатка; во-вторых, разве ты никогда не мечтала о бессмертии?
«Вечно молодой, вечно пьяный…» — пропел голос Дилана, я прыснула со смеху.
— Что, смешной вопрос? Хотела бы или нет?
— Нет, не хотела бы. Представь, что ты вколол себе этот эликсир вечной молодости, а твоим родным — не досталось, и ты живёшь и смотришь, как они стареют, потом умирают, потом ты начинаешь ненавидеть и проклинать себя…
«Диана, остановись…»
— В общем, извини, конечно, но идея твоего отца вовсе не кажется мне такой уж радужной.
— Напротив, мне нравится, что у тебя есть своё личное мнение, а не: «Ой, я хочу быть вечно молодой и красивой! Ты достанешь мне эту сыворотку?»
— Кошмар какой… — усмехнулась я.
— Я рад знакомству с тобой, Мери, — признался Алекс.
— Спасибо. Но будешь ли ты рад этому знакомству завтра — вот в чём вопрос, — напомнила я про потасовку на крыльце.
— Проверим? — повернулся он ко мне и начал приближаться.
Я оглянулась.
— Мы далеко ушли от кампусов…
— Здесь хорошо, правда?
— А… Алекс, не надо, ладно?
Он попытался поцеловать меня в губы. Я отстранилась, попутно снимая с плеч его пиджак, поэтому его губы лишь легонько кокнулись моей щеки.
— Я же просила: не надо! Забери свой пиджак! — чуть не плачущим голосом воскликнула я.
Я побежала по направлению к кампусу, Алекс пару раз окликнул меня, но не стал останавливать.
«Умница, — произнёс голос Дилана в моей голове. — Ты всё сделала лучше некуда. Теперь будь осторожна, проверь, не подложили ли тебе какой-нибудь сюрприз в постель».
«Думаешь, он клюнул?»
«Он уже твой, бери, пока горячий, завтра обязательно поговори с ним».
«Ладно».
Народ ещё не вернулся с вечеринки в общежитие, так что я спокойно приняла душ и легла спать. Тяжёлый сон мгновенно навалился на меня, и Дилан, как неотделимая часть меня, тоже присутствовал там.