Служебный роман для богини любви
Шрифт:
Я отрицательно покачала головой.
— Плохо, — подытожил мужчина. — Но да ладно, с этим будем разбираться позже… Ты что-то хотела мне рассказать?
Вместо этого я добыла из кармана тот самый таинственный металлический знак и продемонстрировала его Себастьяну.
— Вот. Нашла это в архиве. Его пыталась найти и Милена. Это какой-то ключ, мне кажется. Но я никак не могу вспомнить, где я видела что-то похожее…
— Я б с удовольствием тебе помог, если б сам знал, — протянул мужчина. — Действительно, какая странная
Он вопросительно изогнул брови, будто спрашивая, можно ли взять предмет, и я безропотно вложила знак в руку Себастьяна. Ему я доверяла безоговорочно. Если б бог смерти желал причинить мне вред, он бы давно уже это сделал. И я не сидела бы тогда здесь, общаясь с ним, а проводила время в одном очень интересном месте под названием крематорий.
— Подумаем после, к чему она может подойти. А сейчас домой, — решительно промолвил Себастьян. — Заодно расскажешь мне, как прошел твой сегодняшний день.
Я вздохнула.
— Это будет долгий рассказ.
— Мне кажется, мы не настолько спешим, — усмехнулся Себастьян. — А вдвоем думать всегда лучше, чем одному, не так ли?
А вот с этим я как раз склонна была согласиться.
32
— Эдита!
Я вздрогнула и вскинула голову.
— Эдита, мы стоим тут уже минут пять, — мрачно напомнил о себе Димитрий. — Что с тобой произошло?
Я опустила взгляд на стол. На нем, если присмотреться, можно было обнаружить следы от моих пальцев и нарисованный на скользкой поверхности знак, который я поспешила прикрыть знак очередной невыполненной разнарядкой.
Мы с Себастьяном вчера так и не сумели обнаружить, что должен был открыть этот неведомый ключ. Крутили его в руках и так, и сяк, но без толку.
Да и к чему его прикладывать? Ко лбу?
Я не могла избавиться от ощущения, что где-то видела углубление, в которое этот предмет встал бы очень точно, как в паз. Наверное, тогда что-то бы открылось. Но что то было за место? Откуда я о нем знала? К сожалению, в моей голове так и не нашлось достойного ответа на этот полный растерянности и ужасных сомнений вопрос.
Велев себе не думать о том, что я никак не могу изменить, я перевела взгляд на Димитрия.
— Ты стрелы забрал?
— Ну конечно! — воскликнул он, отступая в сторону и предъявляя мне забитую стрелами тележку. — Георг сказал, что оставил там для тебя какое-то письмо.
Я окинула взглядом горку стрел. Да, она была куда больше, чем в прошлый раз, словно кто-то наконец-то решил прислушаться к моим словам и увеличить норму выработки для купидонов. А это означало, что сегодня счастливых людей станет еще больше!
— Ты так улыбаешься, — протянул купидон, — словно все эти стрелы будут втыкать в тебя, а ты от этого поднимешься просто на вершину любви!
— Я так улыбаюсь, потому что мы несем людям добро, — исправила я его. — И это, как по мне, просто
— Не знаю, я его не открывал.
— Да неужели, — подозрительно прищурилась я. — С каких это пор, Димитрий, ты стал таким образчиком примерности и законопослушности?
— С тех самых, как ты окончательно с катушек слетела, — проворчал он. — Там печать на письме. Не мог я её вскрыть.
— Боялся, что я узнаю?
— Боялся, что меня шибанет магией.
Трусость Димитрия вполне вписывалась в логику его поведения. Я покосилась на парня, потом на письмо, но сургучная печать действительно осталась нетронутой. Были шансы, что Димитрий к ней даже не прикасался.
Я тяжело вздохнула и, взвесив письмо в руке, провела большим пальцем по изгибам печати. Она оказалась красивой, но какой-то очень колючей наощупь, а коричнево-красный оттенок почему-то вызывал у меня стойкие ассоциации с кровью.
— Когда там должны прилететь другие купидоны?
— Ты о тех, которые у нас со стрелами? О, через несколько минут, — скривился Димитрий. — Слушай, тут же больше стрел? Может быть, ты дашь одну мне?
— Нет.
— Ну однехоньку!
Я подозрительно взглянула на купидона. Он, облаченный в привычный розовый наряд, смотрел на меня полными мольбы глазами.
— А где все остальные? — поинтересовалась я. — Горе-работники, которые в прошлый раз страшно перетрудились, выгребая мусор из шкафа?
— Их припряг Рене, — скривился Димитрий. — Он и мне пытался выдать задание. Сказал, что раз у нас так хорошо получается с каталогизацией разнарядок, самое время приступить за оцифровку архива. Фу! Только он может так измываться над людьми.
Я усмехнулась. По моему мнению, Рене все очень даже правильно делал. Купидоны, и Димитрий в том числе, распустились донельзя, и труд пошел бы им исключительно на пользу.
По крайней мере, мне очень хотелось в это верить.
— Будем считать, что они действительно туда дошли, — вздохнула я. — Ну, а раз ты так предан мне, то будешь заниматься сверкой. Вот, видишь стопку? Это все разнарядки, которые мы еще не успели разобрать. Как раз приступишь к ним.
Димитрий скривился. Желания работать у него не было совершенно никакого. Тем не менее, перехватив мой мрачный взгляд, Димитрий по какой-то причине спорить не решился. Он уселся на стул, придвинул к себе стопку, взял первую же разнарядку и принялся ее читать.
— Понятия не имею, — протянул он, — по какой такой причине этим людям дают право на любовь, дарованную свыше. Работали бы, как все остальные, над собой, заслужили бы эти чувства и без всяких богинь любви влюбились бы.
— По мнению Рене, — я попыталась поддеть сургучную печать, — из-за того, что наш отдел стал работать хуже, влюбленных в стране стало гораздо меньше. Количество браков уменьшается, процент разводов увеличивается…