Служить цели
Шрифт:
— А что вызвало такую злость на них? — спросила Узури. — Случилось что-то такое, что… — ее смуглая кожа потемнела от румянца, и она перевела взгляд на экран телевизора.
Анна повернулась и внимательно посмотрела на подругу, испытывающую тревогу за нее. На днях этой девушке придется рассказать о том, что произошло в ее прошлом. Терпение Зета в отношении так называемых строгих лимитов сабы долго не продлится. Он уже установил ей крайний срок, который быстро приближался.
Но сейчас не время. Ее голос смягчился:
— Нет, Узури. Скорее, куча работы и разочарование в семье.
— Семья отлично может
Вспомнив, что Салли рассказывала о своем нелюбящем отце, Анна крепко сжала ее руку.
— Эй. Это все в прошлом, верно?
— В прошлом, — Салли выдавила из себя улыбку. — Так чем же провинилась твоя семья?
Желая убрать боль из глаз Салли, Анна проявила большую откровенность, чем обычно.
— Мой отец был профессиональным военным, очень старомодным человеком. Он верил в то, что девочек нужно защищать. Они не могут драться, и его дочка, конечно, не должна делать ничего такого, что могло бы причинить ей боль.
— К черту все, — через секунду Оливия указала пальцем на Анну и ухмыльнулась. — Итак, из-за того, что твой отец хотел защитить тебя, ты тут же занялась опасной работой. Сначала морская пехота, а потом и работа копом.
Ошеломленная Анна уставилась на нее.
— Я… я никогда не думала о своем выборе карьеры в таком ключе, но, — она отсалютовала Оливии, — возможно, отчасти это правда. — Хотя ген чрезмерной защиты, который доминировал в ее семье, вероятно, также сыграл свою роль.
— Я знала, что ты была офицером полиции, но морпехом? — Узури вытаращила глаза.
— У тебя была тяжелая работа, — добавила Ким. — Итак, охота за головами веселее, чем быть полицейским?
— Не совсем. — Ее братья и Дэн, офицер полиции из «Царства Теней», выяснили, почему она ушла из правоохранительных органов, но она никогда ни с кем это не обсуждала. Но… здесь… здесь она могла делиться и получить огромную порцию сочувствия. Осознание этого вызвало комок в ее горле.
Она откашлялась, чувствуя себя так, словно вскрыла старую рану.
— Мне нравилось быть офицером полиции, и я думала, что мне понравятся люди, с которыми я буду работать. К сожалению, в участке, куда меня определили, если у тебя не было яиц, то ты всех бесил. — Она изобразила плаксивый голос лейтенанта: — «Женщины-полицейские подвергают риску настоящих полицейских и занимают рабочие места, необходимые мужчинам, чтобы содержать свои семьи». — По мнению лейтенанта, женщины-офицеры годились только для того, чтобы приносить кофе или, возможно, заниматься «висяками [5] ».
5
Прим.: «висяк» — нераскрытое, «повисшее» дело, преступление
— О, это действительно отстой, — сказала Салли.
— Мужчины могут быть отстойными, — пробормотала Ким.
— Значит, ты послала их к черту, — одобрительно заключила Оливия.
— Ты завязала им яйца в форму кренделя перед уходом? — спросила Линда, и все расхохотались.
— Если бы я это сделала, то чувствовала бы себя сейчас намного лучше. — Но с годами,
— Тебе нравилось ловить мошенников? Поэтому ты стала охотником за головами? — спросила Узури.
— Да, мне нравится погоня. Хотя у меня есть лицензия частного детектива, и время от времени я берусь за дела по просьбе друзей. Я предпочитаю просто посадить плохого парня в тюрьму, независимо от того, делаю ли я это как полицейский или как охотник за головами.
Больше всего, помимо Роберта, в работе охотника за головами ее бесило то, что ее дяди старались удержать ее в офисе, не давая рисковать собой на улицах.
— Остальные тебя не дискриминируют за то, что ты женщина? — спросила Салли.
— Не в таких в масштабах. Я возглавляю команду по поиску беглецов, — она усмехнулась. — И, хотя я не потерплю, чтобы меня считали менее компетентной, чем мужчину, мне изредка приходится доказывать это кулаками.
Линда, мать двоих взрослых детей, понимающе улыбнулась.
— Держу пари, ты дралась из-за этого еще в начальной школе.
— Я приходила домой с фингалом под глазом и синяками на теле чаще, чем оба мои брата вместе взятые, — Анна усмехнулась. Оглядываясь назад, теперь уже без злости, она должна признать, что ее детство прошло неплохо.
— Мне не нравится жестокость, — прошептала Узури, глядя затравленным взглядом.
Анна смягчила голос. Поделись с нами, Узури.
— Тебе приходилось с кем-то драться?
— Нет. Я не умею, — Узури вжалась в подушки.
Анна посмотрела на Оливию, и та постучала по часам на руке… крайний срок, который Зет установил для Узури, скоро должен был наступить, и тогда они с этим разберутся.
— Я тоже не бросалась в драку в свое время, — Бет обняла Узури за плечи. Бывший муж Бет оставил ей шрамы, которые никогда не исчезнут. — Но я этому научилась.
Салли обняла Узури с другой стороны.
— Ты собираешься присоединиться к нашим занятиям по самообороне? Джессика не сможет ходить какое-то время, а Кари из-за ребенка посещает занятия через раз. Было бы хорошо, если бы пришел еще один человек.
— Может быть, — сказала Узури. Но, судя по тону, было понятно, что «может быть» означает «нет».
Будучи слишком мягкосердечной, чтобы настаивать, Салли сменила тему.
— Кстати, завтра днем ты сидишь с ребенком?
Узури помотала головой.
— Нет, послезавтра.
— Завтра с ребенком сижу я, — сказала Анна. Мама и тетя Джессики приезжали на пару дней после рождения Софии, потом приехала мама Зета. Но Зет был не из тех мужчин, которому требовалась помощь со добрых родственников, особенно любящих бабушек.
Поэтому женщины «Царства Теней» установили график и каждый день приходили в определенное время. Они приносили еду, выполняли поручения Джессики. Или сидели с ребенком, чтобы молодая мамочка могла выйти из дома.
Анна сочла эти визиты прекрасным поводом потискать Софию. И каждый раз, когда она была там, желание иметь собственного ребенка становилось все сильнее. Она никогда не чувствовала этой потребности раньше, но почему-то все изменилось — опять это проклятое слово, — и теперь она хотела, чтобы в ее жизни появился малыш.