Смартфон Виктора Цоя vs COVID-19
Шрифт:
– Это потому что ты леворукий. В тебе говорит не разум, но иррациональность. Поэтому ты злой. Надо было как в старые добрые времена тебя переучивать писать правой рукой, есть правой рукой. И наплевать что говорят учёные, что переучивать, мол, нельзя. У науки ведь семь пятниц на неделе, сегодня говорят одно, завтра другое, послезавтра третье.
– Мне всё равно. Я верю в чудо.
– Вот-вот. Я же говорил, ты – иррационален. Вот поэтому тебе и было необходимо воскресное посещение церкви. Как делаем мы с мамой. Жаль,
– Зачем вы с мамой убивали незнакомых людей?
– Деньги, Тейлор. Деньги. И вообще убивать, это прикольно. Это замечательно.
– А вера?
– Вера же есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом. Жаль, что ты этого не понял. Кто верует, тот спасётся. Каким бы грешником он ни был. Понимаешь? Не согрешишь, не покаешься.
– И моя мама торговала наркотиками?
– Почему торговала? Торгует. Хороший бизнес. Нелегальный, но ведь легальность и нелегальность так относительны.
– Зачем?
– Мы хотим заниматься недвижимостью. Ещё немного денег подкопим.
– Вы плохие люди.
– Это ты зря. А я тебе скажу так, даю совет как раз по твоим мыслям. Как жаль, твои родители не childfree. Не жди, пока состаришься, скорей умри…
Цой с Юрием перемигнулись, и Цой сказал:
– Понимаешь, они нас не видят. Это только мы с тобой сейчас видим друг друга. Ну, пошли!
Тут Тейлор почувствовал, что кто-то шепчет ему прямо в ухо. Он не видел, кто. Только чувствовал интонацию. Она ему нравилась. Да и что в его положении оставалось. Только слушать голоса, которые шепчут в уши. Хуже всё равно не будет. И Тейлор стал говорить вслух, что диктовали ему на уши незнакомые суфлёры:
– Декстер, сэр! Прежде чем меня убивать, послушайте! У меня есть, что вам сказать!
– Чушь!
– Я желаю вам добра, сэр. А жить я и так не хочу. Вы мне будете потом благодарны. Ведь вы так много сделали мне добра.
– Ладно, ладно. Не пытайся меня разжалобить, – ответил польщённый убийца.
– Знаете ли, как я узнал все эти секреты?
– Понятия не имею. Я ведь удалил все записи в доме с видеокамер. Ты, вероятно, их каким-то образом сумел восстановить.
– Да. Именно так. Всё благодаря приложению на телефоне. Оно помогло мне восстановить эти записи. Вам нужно его деактивировать.
– Ненавижу все эти смартфоны и прочие гейские штучки. А не просто ли мне его просто выкинуть в реку или размозжить ударом молота, как твои мозги?
– Нет. Данные всё равно останутся на облаке. И на облаке Itunes, и на облаке Google. Я записал сразу на два облака.
– Ах ты гадёныш!
– Но вы сейчас можете деактивировать.
– Ну? Говори, как?
– Нажмите на экране на приложение «Справедливость. Цой».
– Сейчас найду. Нашёл! Ну? Нажал!
– Теперь поднесите смартфон к моему лицу.
– Подношу.
И когда смартфон оказался перед лицом Тейлора,
– Сила! Power!
Зашипело, заклубилось облако в подвале пыток, и из него медленно возникли Цой и Юрий.
– Ну, что ж, наконец-то мы можем познакомиться, – улыбнулся опешившему Декстеру Цой. Взял, поигрывая, хромированный молоточек со стола для пыток, поигрался им в руках…
– Вы кто? Вы на территории моей частной собственности, – сказал Декстер, пряча стилет за спину и лихорадочно соображая, хватит ли стилета, и где у него спрятан пистолет. – Вы нарушаете федеральный закон.
– Пистолет тебе не понадобится, – чисто произнёс, совершенно понятно для Декстера, Цой, чуть отвернулся в сторону, как бы с любопытством осматривая антураж… И метнул снизу молоточек.
– А-а-а! – взвыл Декстер, держась за коленную чашечку. – А-а-а! – склонился он.
Когда он поднял глаза, в комнате никого не было, кроме него и Тейлора. Только Тейлор уже не лежал на столе, а сидел в кресле напротив и с любопытством смотрел на отчима.
– Я сдам тебя полиции, Декстер, – сказал Тейлор.
– Погоди, Тейлор, погоди, – ответил опешивший Декстер. Стилет валялся где-то на полу, он его поискал глазами. – Я себя плохо чувствую. Я не отдаю отчёта тому, что со мной происходит. На меня просто что-то нашло.
– Это понятно, – улыбнулся Тейлор. – Меня интересует только одно. Как вы смели убить моего отца? Ведь это мой отец! Мой!
– И поэтому ты хочешь донести на меня в полицию? Но погоди, Тейлор, погоди… Это всё дела взрослых. Ты ещё слишком мал и не понимаешь… Не понимаешь, Тейлор! – с торжеством воскликнул Декстер, разглядев свой стилет на полу у ножки стола.
– Почему же не понимаю?
– Тебе нужно прекратить пользоваться интернетом. От интернета все беды.
– Почему? Причём здесь интернет? Причём здесь взрослая жизнь!
– Ты не понимаешь, Тейлор, – ответил маньяк, тихо, бочком, подвигаясь к столу и к стилету. – Жизнь человека священна. Частная жизнь священна. То. что происходит между взрослыми, это частная жизнь.
– Не так уж и священна, – ответил Тейлор. – Нас в школе учили, что ребёнок и подросток имеет как минимум те же права, что и взрослые, а иногда, в силу меньшей зрелости, ещё и больше прав.
– Засунь себе в зад свою ювенальную юстицию, – закричал маньяк, кидаясь на пол, чтобы схватить стилет.
Декстер успел схватить нож.
Когда он поднял глаза, на него смотрело дуло с глушителем. Его держал в руке незнакомый подросток, говоривший странно, как робот. Декстер не знал, что Юрий активизировал приложение на телефоне, которое синхронно переводило его речь. Этого узнать ему так и не довелось, потому что:
– Как же я всегда ненавидел таких, как ты, – презрительно выдавил Юрий. – Даже нет желания дискутировать. Мой аргумент прост, – и Юрий нажал на курок.